Из России с любовью (СИ)

Парень встал, так и, оставляя брата стоять на коленях, и скрылся в своей комнате. Плотно закрыл дверь и прислонился к ней спиной, наконец, давая волю слезам. Он запутался, не знал, как поступить и как исправить то, что наговорил. Безусловно, он был сильно обижен, но помириться с Диланом желал не менее сильно. А что теперь? Кажется, что своими словами сжег все мосты и даже минимальные шансы на то, что они когда-либо заговорят на одном языке. Дилан устал постоянно бегать за ним и требовать ласки, не важно, как от любовника, или как от брата. Генри знал это, давно понял, но вновь поставил близнеца в такое положение.

Генри позволял слезам беззвучно стекать по щекам, щипать губу, которая опять была искусана и кровоточила. Надеялся, что с ними утекут его боль и смятение, но слезы чертили соленые дорожки, легче не становилось. Резкий удар в дверь заставил его отскочить от нее и замереть в нескольких шагах. В комнату уверенной походкой вошел Дилан, на лице выражение отчаянной решимости.

- Делаю это в последний раз, - бросил он и заключил брата в объятия, - я не буду больше за тобой бегать, хватит, Генри, пора играть честно.

Слов не было, горло перехватило спазмом то ли от радости, то ли от того, что не мог поверить в происходящее, в свой шанс, но протолкнуть в глотку хоть один единственный звук Генри не мог, поэтому ограничился кивком и обнял близнеца в ответ. Дилан слегка отстранился и поцеловал нежные губы, провел по ним языком, потом, словно опомнившись, переместился на щеки, целуя сначала одну, затем вторую, слизывая с них соленые дорожки подсохших слез.

- Люблю тебя, прости, - шепнул Генри и спрятал лицо в изгибе шеи брата.

- И я тебя малыш, прости за то, что сорвался. Я не так давно приобрел настоящего друга и очень боялся его потерять из-за твоей глупой выходки.

- Энди только друг? – Генри скептически посмотрел на брата.

- Только, - Дилан тепло улыбнулся и провел пальцами по некрасивым сине-сиреневым отметинам на лице Генри, - откуда это?

- Не хочу сейчас об этом говорить.

Парень не горел желанием говорить о том, что произошло и упоминать Эвана. Не так быстро, следует, чтобы прошло немного времени. Кроме того, раз Энди не любовник Дилана, то брат может легко вернуться к бывшему. Генри скрипнул зубами и вывернулся из крепких рук, чтобы упасть на кровать и мысленно застонать. Почему? Почему все именно так? Раньше он ревновал Дилана к Эвану, теперь наоборот, ревнует Броуди к брату. Бред. Парень не выдержал и расхохотался, в голос, с истерическими нотками.

- Что? Что такое? – испуганно спросил Дилан, опускаясь на кровать рядом с братом и проверяя того на наличие повышенной температуры.

- Нет, позже расскажу, - отмахнулся Генри и стер несколько слезинок, выступивших уже не от горя, от смеха.

- Хочу сейчас, - упрямо заявил Дилан.

- Не отстанешь?

- Нет, рассказывай, - брат вытащил большую подушку, подложил ее себе под бок и приготовился слушать.

- Эти выходные я провел у Эвана.

- Броуди? – холодно уточнил Дилан.

- Да. Мы с ним решили начать встречаться.

- Шутка? Очень смешно. Ха-ха-ха, - скривился Дилан.

- Нет, не шутка, мы вместе.

- Зачем тебе эта потаскушка в брюках?

- Дилан, не надо, - Генри встал и подошел к окну, за ним своим чередом шел еще один погожий осенний день, - Знал, что радости с твоей стороны по этому поводу не дождусь, но не надо говорить такого. Я сам разберусь.

- Твое право, конечно, - Дилан быстро пошел на попятную, опасаясь вновь рассорится с братом, но горел праведным гневом и хотел сказать многое из того, что думает об их паре.

- Возражений больше не будет? – удивленно переспросил Генри.

- Нет, не будет.

Генри снова отвернулся к окну, разглядывая оживленную улицу, простирающуюся под их окнами. Солнце плавило асфальт, как будто на дворе разгар лета, а не унылая осень. Говорят, что осенью природа умирает. Но разве можно назвать смертью такое буйство красок? Смерть, она черная и непроглядная, пустая и безнадежная, а осень разноцветная, чистая, возможно, немного грустная, но в самую меру. Генри любил осень. Любил, когда яркие ягоды, разноцветная листва, улыбающиеся люди и даже серебристые дожди, замирали в кадре его камеры. Давно он не брал ее в руки. Стоит исправить это упущение.

- Дилан?

- М-м-м? – брат, как и любил делать раньше, развалился в его кровати.

- Ты сейчас один?

В голову закралось одно очень странное и нехорошее подозрение, связанное с Виктором. Старший брат явно неадекватно реагирует на этого развратника.

- Да, - короткий кивок, но слишком сильно задумчивый вид.

- Почему?

- Ты хочешь от меня услышать что-то конкретное? Говори, не тяни, - усмехнулся Дилан, они слишком хорошо знали и понимали друг друга, чтобы не заметить некоторые очевидные факты.

- Причина твоему одиночеству Вик?

- Вик. М-м-м, Вик очень зол на тебя за самоволку…

- Дилан, не переводи тему, - Генри весело свалился рядом с близнецом и навис над ним, заглядывая в глаза.

- Хочу его, - ответил парень, - но не могу получить.

- Почему?

- Потому что он не может перешагнуть через рамки, в которые сам себя и загоняет…

- Но?