Из Ро́ссии с любовью

Хорошая вещь местная магическая почта. Адресат получает послание чуть ли не мгновенно. Интересно, Эймери отправил Ивану моё письмо таким же способом или каким-то другим воспользовался?

Стоп-стоп! Об этом я думать не буду даже завтра. У меня открытие таверны на носу. Не до романтики и пустых страданий.

Ещё и дедушка Жюль с дельным, но повлекшим за собой суету и хлопоты, советом подкатил:

— Неправильно ты, хозяйка, уборные разместила, — заявил он мне, осмотрев участок. — Не пойдут бабы в один дом с мужиками нужду справлять. Невместно такое.

Я хотела было поначалу взбрыкнуть, а потом одёрнула себя — прав домовой. Это тебе не толерантный двадцать первый век, где иной раз туалеты не делятся на мужской и женский. Есть отдельные кабинки, заходи и не морочь людям голову. А кто там за стенкой кряхтит или журчит, тебе всё равно не видно.

Пришлось срочно строить похожее помещение, но только с другой стороны участка. Мальчики налево, девочки направо, если смотреть со стороны дороги. И вновь работа для водного и земного магов — один поток подводил, другой сток канализации устраивал.

Несмотря на это, в бюджет мы втиснулись.

Глава 39. Сдача объекта и неожиданные выводы

«Недоверие ― негативное чувство, подозрительность, отсутствие доверия, сомнения в правдивости. Проявляется, когда прямых доказательств недостоверности нет, но возникли серьёзные сомнения в информации. Первой реакцией в таких случаях становится внутреннее беспокойство и предчувствие обмана». Толковый словарь.

Именно! Внутреннее беспокойство не даёт мне возможности быть спокойной.

— Внешне мне всё нравится, — резюмировал граф наш обход таверны.

До открытия осталось два дня, и сегодня мы показываем графу его новую недвижимость, которая должна приносить регулярный доход. Стоя на другой стороне дороги, мы рассматривали обустроенный участок издали. За спиной цвёл огромный яблоневый сад графского соседа барона Ле Контан. Кажется, плоды перерабатывают на сидр и яблочный бренди.

— Даже подумать не мог, что этот пустырь можно так использовать, — тем временем продолжал граф. — Вы думаете, и прибыль будет?

— По нашим расчётам, — месье Моро покосился на меня, — таверна должна окупиться меньше чем за год.

Ну, это управляющий перестраховывается. Согласно расчётам, уже через полгода таверна даст чистую прибыль. Но пусть. Это ему перед графом отвечать. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— И вы настаиваете, что продажи вина и сыра теперь должны идти только через таверну? — повернулся к нам Его Светлость.

— Настаиваем. Таким образом мы сможем существенно поднять цены на эти продукты. Помимо этого, в Долине появится заработок у ремесленников. Гончары будут изготавливать бутылки, а корзинщики их оплетать и делать плетёнки для наборов.

— Ново всё, необычно… — в раздумии пробормотал граф. — А вдруг да не приживётся ваша задумка?

Ответить управляющий не успел. Лёгкий ветерок донёс до нас шашлычный аромат. Это я велела к концу осмотра подать нам обед в таверне. Из тех блюд, что будем предлагать гостям. Судя по запаху, шашлык был почти готов.

— Что это? Необычный запах. Это у нас готовят? И можно попробовать?

Ноздри породистого графского носа втягивали аппетитный аромат, и я заметила, как он невольно несколько раз сглотнул слюну. На это и был расчёт.

— Милости просим! — присела я в книксене.

У входа, как солдаты на параде, выстроились официанты.

Марсельский приятель шевалье откликнулся на просьбу и отправил нам десять отчисленных учеников. Отчисленных не за лень или грубость, а за то, что у парней оказалось недостаточно тонкое обоняние или вкус. Кто-то не смог точно назвать год урожая вина, который использовался в соусе, кто-то из десяти компонентов сложного блюда назвал только девять.

Но и нам, увы, не все подошли. Парни по очереди заходили в зал на собеседование, и мы с управляющим оценивали, подходит ли нам этот человек. Был в комиссии по отбору ещё один участник. Негласный. Домовой Жюль тоже присматривался к тем, кто будет в его ведомстве работать. Первый с порога начал кривить губы и строить из себя великого ресторатора:

— Тут всё срочно надо переделать. Всё, абсолютно всё в этой забегаловке ужасно.

На мгновение мы опешили, а потом я вдруг вспомнила своё уличное детство:

— Мальчик, ты берега попутал, что ли? — уперла я руки в бока. — Тебя сюда не консультантом позвали, а халдеем служить. Но ты уже, — я голосом выделила отказ, — не принят. Пшёл вон, козёл!

У парня отвисла челюсть. Он думал… а, не знаю, о чём он думал, но по сусалам я отвесила ему знатно. Управляющий тоже был в шоке:

— Мария, вы и так умеете?

— Ох, месье, простите ради бога, — смутилась я. — Итак на взводе в последние дни, ещё и этот… Не сдержалась.

— А козёл-то почему? — едва не в голос смеялся шевалье.

— Такой же наглый и противный, — пожала я плечами. — Следующий!