Из России - с приветом (Баллады о Боре-Робингуде - 2)

Ванюша обиженно трогается в сторону Исторического музея, а Робингуд пару секунд, сощурясь, озирает логово Дракона - кремлевскую стену. Экипирован наш благородный рыцарь престранно: безвкуснейший малиновый пиджак (каких уж лет несколько как никто не носит), на шее - золотая цепь якорных параметров, кастет из перстней - одним словом, карикатура на конкретного пацана начала девяностых, "златая цепь на дубе том"...

Пройдя по дорожкам Александровского сада, Робингуд поднимается по мощеной аппарели, ведущей к воротам Боровицкой башни, через которые заезжают в Кремль членовозы. Сейчас ворота заперты, отворена лишь пешеходная калитка. Безмолвная стража пропускает атамана в замок. Жара...

87

На подходах к Георгиевскому залу Кремлевского дворца Робингуд натыкается на не вполне протрезвевшего Лемберта: тот разглядывает грандиозное, семь на восемь, батальное полотно кисти не то Омлетова, не то Мылова - "Господин президент на обстреливаемых позициях":

- Слышь, Борь, - а почему он высотном костюме и гермошлеме? Или это такой крутой постмодерн?

- Ага. Типа, аллегория...

Тут только до старшего опера доходит некоторая неуместность пребывания в этих стенах бандита, пусть даже и "благородного".

- А ты чего тут делаешь? Да еще и в таком попугайном виде?

- Да вот, орден желают мне вручить...

- Иди ты!..

- В натуре! С той поры, как патриарх Алексий повесил высший церковный орден Михасю, государство покой потеряло: как это, у тех есть в коллекции авторитет-ордноносец, а у нас нету! Не по понятиям! Искали-искали - и вот нашли: меня... Ну что, пошли в зал? Только знаете чего, Александр Арвидович - старайтесь держаться от меня подальше...

"Честный мент" воспринимает последнюю реплику по-своему:

- Боря, не я их на тебя вывел! Слово офицера.

- Да я не о том, - отмахивается Робингуд. - Просто может случиться так, что меня превратят в дуршлаг прямо тут, в зале...

- Боишься, стало быть, как бы меня не задело?

- Задеть - это вряд ли, - рассеяно отвечает "благородный разбойник", оглядывая ряды черных отдушин под потолком, - у них хорошие снайперы. А вот забрызгать моей кровищей твой кобеднешный костюм могут запросто - оно тебе надо?

88

В зале, где с минуты на минуту должна начаться процедура награждения, появление наглого братка в малиновом пиджаке вызывает настоящий шокинг с поджиманием губ: "Дожили!.." Телевизионщики, однако, устремляются к Робингуду прямо-таки как эстрадной звезде: поджимающему губы бомонду, разумеется, невдомек, что все они тут - не более чем массовка, собранная именно ради этого интервью в кремлевских интерьерах.

- Дорогие телезрители! Перед вами - Борис Радкевич, бывший майор спецназа, настоящий русский офицер...

- Чепуха, - обрывает телевизионщика Робингуд. - Какой я вам, на хрен, русский? Я - советский!

- Что вы имеете в виду? - озадачивается инервьюер.

- Опоздал родиться, - разводит руками Робин. - А может - поспешил...

Застывший чуть поодаль пыльнолицый "эксперт по кризисным ситуациям" облегченно переводит дух. Бенефициант держится спокойно, за словом в карман не лезет, ну, а уж чего из наболтанного им мы выпустим в эфир - там видно будет: было б из чего выбирать... Но интересно: зачем он решил под братка работать - ему это совершенно не идет...

- А правду говорят, что если опубликовать сухой документальный отчет о ваших операциях, выйдет круче, чем любой российский боевик?

- Понятия не имею: я российские боевики не читаю и не смотрю.

- Как, совсем?!

- Совсем. "Российский боевик" - это, извините, диагноз... Нет, я, конечно, за то, чтоб поддерживать отечественного товаропроизводителя - но так далеко мой патриотизм не заходит.

"Неплохо... это, пожалуй, оставим".

- А можно нескромный вопрос?

- Валяйте!

- Почему вы в таком странном наряде?

- Это я так позиционируюсь.

- Как-как? Позиционируетесь - в качестве кого?

- В качестве бизнесмена, ясный пень! А чё, не видно?

- А можно тогда пару слов о вашем бизнесе?

- Запросто. Я вот тут давеча фирму организовал - "Белая рука" называется... ну, знаете небось наш фирменный знак - сейчас по телевизору бесперечь нашу рекламу крутят, - и с этими словами Робингуд демонстрирует извлеченную из нагрудного кармана наклейку на стекло - черный круг с растопыренной белой пятерней...

"О, идиот! - мысленно хватается за голову пыльнолицый. - Ведь сказано ему было - "аккуратно намекнуть", и даже примерные заготовки дали... А чтоб впрямую поминать "Белую руку" - просто запретили! Что ж это он делает, а?.. Похоже, и вправду страхуется - как бы его не отодвинули в сторонку от детища..."

- И только-только мы раскрутились, - продолжает меж тем "бизнесмен", как пожалте: наезд! Перепиши, типа, фирму на нас, а сам иди в менеджеры на зарплате - не, ты вникни, братан! Ну, мы культурно им так, типа - "А можно глянуть, кто за вами?" "Можно, - говорят. - Государство российское - слыхал про такую группировку?" Не, ты понял - кому фирма наша приглянулась?

"Ах, ты!.. Что ж ты затеял, гад?"