Из России за смертью

— В Африке все удивительно, — поддержал профессор. — Вы, русские, поймете это не скоро. Потому что не желаете понять. Сейчас вы ведете себя так, как мои предки два века назад. В вас сидит дикарское самомнение первооткрывателей. Первые миссионеры тоже считали, что несут чернокожим племенам счастье веры и цивилизации. А в результате породили рабство, бесконечные войны и ненависть. Сколько же времени понадобилось нам, европейцам, чтобы научиться уважать африканцев. И вот пришли вы и одним махом решили осчастливить их новой верой. Ерунда. Ваша азиатско-социалистическая утопия не считается ни с историей, ни с культурой, ни даже с географией. Вы уверены, что поддерживаете прогрессивные преобразования. Но вам невдомек, что в Анголе идет давняя борьба между племенами и народами. Когда-то имбангала воевали с мбунду, сейчас выясняют между собой отношения кимбунду и овимбунду. Они сами решат свои споры. А вы наперекор здравому смыслу путаете их своим социализмом. Неужели вам мало кубинцев? Посмотрите, во что превратились веселые, беззаботные люди на Кубе? Благодаря вам они стали головорезами. За какие идеалы Фидель заставляет их гибнуть здесь? Ну, допустим, у кубинцев и ангольские корни, и предки имеются. Но вы-то зачем? Представляете, что будет, если завтра португальские военные советники отправятся в Россию помогать татарам бороться за независимость?

Найденов невольно рассмеялся. Профессор завелся еще больше.

— Смешно?! Но вас даже нельзя назвать расистами, потому что ваши сердца здесь не принадлежат никому — ни белым, ни черным.

— А вашим предкам со своими крестовыми столбами было небезразлично? — вставил, как бы оправдываясь, Найденов.

— Святая церковь во главе с папой римским предоставила право на колонизацию Африки Португалии. Почему? Потому что мы несли веру, в отличие, скажем, от голландцев, которые укореняли работорговлю. Помяните мои слова — Россия никогда не утвердится в Африке. Нельзя изменить ход истории. Нельзя на полном ходу останавливать поезд цивилизации. Можно только пустить его под откос. Пойди, спроси вождя бушменов, что он думает о социализме?

— Да он вообще не думает.

— Ошибаетесь. Каждый народ думает. Но думает о своем, а не о вашем.

Найденов молча кивал головой. Не хватало только, чтобы профессор полюбопытствовал, что сам майор Найденов здесь конкретно делает. Пришлось бы долго рассказывать о материальных трудностях, приведших его сюда. Но профессор тактично не полюбопытствовал. Должно быть, из любви к собственной дочери.

Найденов в который раз пожалел, что согласился участвовать в экспедиции.

Разговор прервался неожиданно, принеся облегчение майору. Порыв ветра донес шум винтов вертолета. С разных сторон к столу подбежали Санчес и бушмены. Задрав головы, все смотрели в направлении шума.

— Нас засекли унитовцы, — мрачно предположил Санчес.

— Тогда почему с той стороны? — не согласился профессор.

САНЧЕС

Долго спорить не пришлось. Из-за леса появился МИ-8. Вертолет шел низко и несколько уклоняясь от стоянки бушменов. Потом неожиданно зашел на вираж и завис над пальмами. Летчик приступил к снижению. Стало ясно, что прилетел кто-то из своих. И действительно, через несколько минут, не дожидаясь остановки винтов, из люка на землю спрыгнул Рубцов. За ним показалась медсестра Хасанова. Все молчали, ожидая объяснений. Но подполковник был взбешен и не собирался никому ничего докладывать. Решение воспользоваться вертолетами пришло тогда, когда выяснилось, что угонщики, за исключением подстреленного Рубцовым, сбежали в лес. Стало быть, догонять отряд Сантуша лесом значило получить пулю из-за любого дерева. Рубцов приказал советским летчикам поднимать машины и лететь обратно в Менонгу. А сам, получив по рации от Сантуша координаты стоянки группы Санчеса, решил махнуть на одном вертолете прямиком к ним, чтобы побыстрее разобраться с кубинским полковником.

Найденов первым подошел к Рубцову и поразился необычной бледности его лица. Наскоро пожав протянутую руку, Рубцов резко спросил:

— Где Санчес? Нужно поговорить.

— Я здесь, — мрачно ответил появившийся из-за вертолета кубинец.

Рубцов не удостоил его взглядом. Направился к столу, за которым еще недавно бушмены угощали гостей. Санчес с достоинством последовал за ним.

— Оставьте нас наедине, — приказал подполковник, обведя присутствующих тяжелым взглядом. Профессор подошел к Найденову.

— Что происходит?

— Им нужно поговорить тет-а-тет, — уклончиво объяснил майор. И предчувствуя неприятности, добавил:

— Скажите бушменам, чтобы они на всякий случай спрятались за свои перегородки.

Вентура раздраженно пожал плечами и что-то прокричал возникшему перед ним вождю. Тот с трудом отогнал возбужденно разглядывающих вертолет соплеменников. Рубцов подождал, пока все скрылись из виду. Потом развернулся, схватил рукой отворот куртки Санчеса: «Ну, рассказывай, полковник». И бешено заглянул ему в глаза.