Из сборника «Девушка в тюрбане»

В гостиной просторно и уютно: от светильников льется рассеянный свет, везде расставлены большие диваны и кресла, обитые мягкой кожей. Сам доктор — мужчина средних лет, лысеющий, на висках торчат седые лохмы. Он говорит, что в этом городе чем больше узнаешь людей, тем сильнее чувствуешь себя чужаком, а поскольку он знает тут почти всех, то ощущает себя чуть ли не эскимосом. Вдобавок его недавно бросила подруга, заявив напоследок: «Лучше умереть, чем жить с тобой».

Доктор рассказывает об этом с улыбкой. Баратто улыбается ему в ответ и смешливо встряхивает головой. Доктор угощает Баратто огромной сигарой, и так они курят, потягивая белое вино, пока в соседней комнате не раздается резкий звонок телефона.

Когда доктор возвращается в гостиную, седые волосы на висках еще больше растрепались и торчат, словно крылышки. Он сообщает, что звонила та самая девушка, ему не хотелось с ней разговаривать, но она во что бы то ни стало хотела все ему объяснить, в общем, они проговорили три часа, и девушка заявила, что на него она напрасно потратила лучшие годы своей жизни.

На середине этого рассказа Баратто засыпает в кресле. Ночью он просыпается оттого, что доктор стоит над ним в халате и домашних тапочках (ноги у него худые, а волосы на висках приглажены) и спрашивает:

— Можно я зажгу свет?

Баратто молчит, и тогда доктор зажигает в гостиной все светильники, прищурясь, смотрит, как горят галогенные лампочки, и про себя бормочет:

— Со светом намного лучше, намного.

Баратто закуривает вторую сигару, а доктор усаживается рядом и начинает рассуждать:

— Я понимаю, что выгляжу неполноценным. Тут нечего и удивляться: мои родители, и отец и мать, так же выглядели. У меня уже взрослый сын, вот и он тоже похож на замороженного угря… Знаете, я иногда себя спрашиваю: может, это все мираж? Этот город, женщины, причиняющие нам боль, наша работа, наша неполноценность — все мираж, наваждение, от которого мы не в силах избавиться? Но я вам больше скажу: свет — тоже мираж. И звуки, и все предметы, и ночная тьма — не более чем один огромный мираж? Возникая перед нами, эти смехотворные видения пытаются убедить нас в чем-то, а на самом деле этого нет, сплошной обман!

Тут оба замечают, что уже утро, и выходят на веранду дома поглядеть восход солнца. В доме напротив светится окно с задернутыми шторами, и у обоих вдруг появляется ощущение, что в щелку за ними подглядывает обнаженная женщина.

Небо светлеет, откуда-то слышен стук поднимаемого жалюзи. Ну вот, думают Баратто и доктор, снова все оживает, над деревьями кружат ласточки, так, словно что-то должно произойти.

Потом раздается звон колоколов. Кто звонит? Кто поднимает жалюзи?

В квартале новых многоэтажных башен царит тишина. На углу улицы телефон-автомат. Кто-то заводит машину и уезжает. Да, думают оба, там снаружи смехотворные видения все продолжаются и нет им конца.

Доктор вдруг осознает, что все его мысли — это не его мысли, а Баратто, хотя, строго говоря, у Баратто нет своих мыслей. Он воспринимает мысли других людей — того, кто шагает по улице, того, кто поднимает жалюзи, кто заводит машину.

Но все люди сейчас думают об одном и том же: вот и утро наступило, и благодаря этому утро с его смехотворными видениями действительно наступает. А благодаря Баратто, который, выздоравливая, воспринимает только чужие мысли, доктору такое смехотворное видение, как рассвет, начинает казаться реальным.

Приходит зима. В субботу после полудня Баратто, как всегда, отправляется в супермаркет. Сложив покупки в тележку и отстояв очередь в кассу, он с двумя сумками идет к двери и сталкивается с блондинкой.

— Сколько лет, сколько зим! — говорит она. — Я ведь тебе призналась в своих чувствах, почему же ты меня не разыскал?

Баратто внимательно ее разглядывает, потом молча устремляется к дому; женщина не отстает от него ни на шаг, продолжая что-то ему втолковывать. Они поднимаются по лестнице, входят вместе в квартиру. Блондинка наблюдает, как он аккуратно складывает продукты в холодильник.

— Я тебе не нравлюсь? — спрашивает она. — Раз так — нечего ломать комедию. По-твоему, это порядочно — скрыться, ни слова не сказав, и полгода держать меня в неведении?

Баратто качает головой и улыбается: он увидел червяка в салате.

Дверь квартиры остается открытой, потому что, с тех пор как Баратто замолчал, запертые двери его раздражают.

На пороге появляются двое мужчин, проходят в гостиную и оглядываются. Один из них штангист, участник многих чемпионатов мира по тяжелой атлетике, в последнее время он одержим страхом смерти и сообщает об этом всем, кому не лень. Теперь вот пришел поделиться своими страхами с Баратто. Второй — маленький, тщедушный и рябой человечек — преподает немецкий язык; он повсюду следует за штангистом и дает ему советы. Зовут его профессор Кроне, ко всему прочему он еще и медиум.

Оба хотят выяснить, почему Баратто больше не ходит по четвергам в бар играть в карты. Блондинка объясняет:

— Он от всех прячется.