Из серии «Зеркала». Книга 2. Основание

Джиа знал: отец решил, что это мать выдала его, и поэтому был так ласков сегодня с нею. Мать, в свою очередь, боялась, что отец узнает об Остене и тоже вела себя чересчур нежно, поддерживая подозрения мужа, и оба они были слишком горды, чтобы залезть друг другу в головы и проверить свои подозрения, а он, Джиа, тоже ничего не сказал матери. Она до сих пор думала, что его выпустили потому, что отец взял вину на себя, а Джиа почти не сомневался, что Сарра – не его полнокровная сестра, и, если отец узнает об этом… Как все было запутано!..

Но ведь он был умным, ему все говорили, что он умный, а значит, он должен… он может найти выход.

«Из любого положения есть выход, и это не обязательно дверь. Раз ты как-то вляпался сюда, значит проблема существует в пространстве. А в пространстве обычно есть окно, а еще бывает подвал и…»

«Вот мы там и окажемся. Молись только, чтобы не вместе с мамой и Саррой».

В отчаянии Джиа то вскакивал с постели, то падал ничком, зарываясь с головой под одеяло, чтобы не слышать, если…

Со всеми своими способностями он не набирал и пятой мощи отца.

«На худой конец мама может родить ему другого сына,» – к пяти утра, в полусне, в полубреду решил он – и отпустил ситуацию: пусть все идет своим чередом.

«Маленькие люди не выбирают время и способ смерти».

«А большие?»

«Большие и богатые покупают перерождение».

Напряжение, накопившееся за последние сутки, достигло своих пределов, и Джиа рассмеялся, вспомнив последний тест по основам безопасности жизнедеятельности:

«В капсуле, рассчитанной на трех человек, сломалась система жизнеобеспечения. Аварийная камера может вместить только одного. Кого следует спасать: пилота, ребенка или женщину?».

Правильным ответом было: «себя».

Шаг пятый

8

Их взяли внезапно, почти у самого склада. Никто из дозорных не почувствовал приближение опасности: должно быть, патруль использовал защитные экраны, – и все же им удалось увести погоню от основного товара.

– У меня для тебя две новости, малыш, – устало покашливая, обратился к Джиа следователь. – Хорошая – для тебя – мы не нашли вашего груза. Только одну сумку, с который ты, как приманка, бегал от нас, пока твой папаша отчаливал в неизвестность. Плохая: мне пришли результаты твоей экспертизы, у тебя пси-фактор зашкаливает за 160, а это значит, что я имею право судить тебя как марсианина. От 8 до 15 лет в Рабочей Пустоши, учитывая явный умысел и сопротивление при задержании. Как тебе такая картинка? Как говорится, кому много дано, с того многое и спросится.

Джиа грустно усмехнулся – про себя: его следователь был философом.

– Ты уверен, что тебе это надо, сынок? Полукровкам вроде тебя бывает сложно привыкнуть к Пустоши. Не дай бог, – доблестный представитель правопорядка деланно изобразил ужас, – Ты попадешь в бригаду с одними химерами. Поразительно, до чего эти чудаки не переносят браков между людьми и мутантами. Их тошнит… Хуже людей… Не упрямься, малыш: я могу устроить тебе жизнь в обе стороны.

Джиа и не сомневался, но, как учил его отец, разыгрывал из себя простака.

– Люди живут везде, – равнодушно пожал он плечами. – Не думаю, что увижу там что-то такое, чего не видел.

Это была его первая серьезная встреча с законом, и он невольно подстроился под агрессивно-ироничный тон следователя. Не хватило опыта промолчать.

– Люди? Хамишь, малыш? Мне следует тебя испугать?

– Не надо, – на этот раз искренне ответил Джиа, почувствовав давление на барьер, установленный самим отцом. – Я испуган, честно. Пытаюсь не подавать вида… Дело-то дрянь… От 8 до 15… Это целая жизнь.

– Юморист? Так мы сговорились? Или пойдем долгим путем? – проницательно заметил следователь.

– Мне спешить некуда, – тяжело вздохнул Джиа, всем своим видом сетуя на внешние, но непреодолимые для него обстоятельства. – В изоляторе день идет за полтора. И работать не надо, и кормят лучше.

– Значит, не любишь работать? Тогда поиграем. Прими к сведению, малыш: умные люди не тонут в собственном дерьме.

– А суды не принимают доказательств, полученных в результате пси-атак. Только улики.

Джиа взял паузу, почувствовав реальную угрозу. Он не хотел накалять обстановку.