Читаем Из штрафников в разведку полностью

Прохоров коротко переговорил с поджидавшими группу саперами, минут пять что-то высматривал в темноте, затем легко перемахнул бруствер и тут же растворился в дождливом сумраке. Следом за командиром ушли Новиков и Забурдаев, а уж затем траншею покинули остальные разведчики и саперы. Правда, уже через пару десятков метров Прохоров подал знак своим остановиться, пропуская группу обеспечения вперед.

Миронов, стараясь ступать неслышно, шел в шаге от Яровца. Еще в паре метров впереди качались неясные тени саперов. Днем разведчики с помощью стереотрубы хорошенько просмотрели каждый метр и так, казалось бы, до мелочей изученной нейтралки – для пущей уверенности.

Прошли еще метров сорок, и Алексей едва не ткнулся носом в обтянутую телогрейкой спину сержанта. Тот живо обернулся и качнул ладонью вниз: дальше следовало ползти. Ползти, используя каждую впадинку на местности, кустик или заплывшую после дождей воронку.

Миронов полз, стараясь не выпускать из виду скользившего впереди Яровца, и еще больше опасаясь отстать и потеряться в сырой черноте ночи – после такого позора оставалось бы просто взять и застрелиться прямо здесь, на ничейной полосе земли. Где-то впереди прощупывали дорогу саперы: Лешка никак не мог себе представить, как в такой темноте можно вообще что-то там обнаружить! Несколько раз над полем взлетали ракеты, и разведчики послушно замирали, вжимаясь всем телом в мокрую землю. Вразнобой с ракетами, где-то правее то и дело постукивал пулемет, но на редкие посвисты пуль никто не обращал внимания – если просвистела, то была точно не твоя…

Нейтралка закончилась – теперь саперам надо было проделать лаз в проволочном заграждении. Повинуясь знакам Яровца, действовали согласованно – как учили на тренировках. Двое легли на спину и зажали в кулаках звенья проволоки, один из саперов протиснулся между ними и ловко перекусил стальные жилки с накрученными на них колючками. Перерезанную проволоку осторожно ослабили и отвели в сторону. Проход был готов – теперь наступало время работы группы лейтенанта. Как Прохоров умудрился в кромешной тьме разглядеть сигнал сержанта, Миронову тоже было непонятно, но уже через минуты четыре лейтенант с ребятами скользнул под проволоку и исчез.

Алексей лежал на краю бруствера, почти вжимаясь подбородком в землю и выставив вперед ствол своего ППШ, до звона в ушах прислушивался, опасаясь каждую секунду услышать шум, крики и выстрелы. Но в темноте немецких траншей было тихо – лишь иногда в стороне просыпался и короткой очередью ударял пулемет, да несколько раз Лешке показалось, что он слышит обрывки немецкой речи. Потом вроде где-то пискнула губная гармошка. Далеко ли, близко ли – поди разберись в темноте…

Минута бежала за минутой, а лейтенанта с ребятами все не было.

«А если их там обнаружили и уже повязали… – прикидывал Миронов, чувствуя, как сердце начинает бухать так, что его, наверное, слышит даже Яровец, лежащий по другую сторону прохода. – Да вряд ли: что Прохоров, что ребята просто так схватить себя не дадут! Сколько же времени прошло, а? Вот уж правду говорят, что хуже нет, чем ждать. О, вроде шум и тени какие-то… Точно – похоже, наши возвращаются, поспешают! Волокут кого-то? Прихватили-таки фрица – ай да молодцы!»

Лейтенант с группой захвата перевалились через бруствер, как мешок, втащили в проход связанного немца и, чуть слышно матерясь и подталкивая пленного, начали отход. То, что группе не удалось проделать все тихо и незаметно, стало ясно сразу же – по встревоженным крикам немцев, по нескольким одновременно взлетевшим ракетам и по беспорядочной стрельбе, поднявшейся в окопах. Вероятно, кто-то из фрицев в последний момент заметил-таки отходивших с «языком» разведчиков и поднял тревогу.

Алексей изготовился к стрельбе, переложил поудобнее гранаты и напряженно всматривался в слабо освещенный призрачным светом ракет прямоугольник траншеи – судя по всему, там вот-вот должны были показаться немцы.

В первую же мелькнувшую в окопах тень Миронов ударил короткой очередью и потом уже вместе с другими разведчиками бил и бил по неясным силуэтам, что-то кричавшим и огрызавшимся огнем. В промежутках между очередями Алексей швырнул две гранаты: одна глухо бухнула где-то в окопе, а вторая, вероятно, рванула на поверхности и вряд ли достала кого-либо из фрицев. В эти минуты боя, когда все сверкало вспышками выстрелов и светом ракет, оглушало грохотом разрывов и беспорядочной стрельбы, Лешка совершенно потерял счет времени и ни о чем не думал – просто стрелял, и все.

Миронов торопливо менял опустевший диск на полный, когда перед самым его носом в грязь с отчетливым чавканьем шлепнулась немецкая граната с непривычно длинной ручкой, обдав лицо холодными брызгами. Лешка, пожалуй, впервые за время боя испытал мгновенный страх – настолько это было неожиданно и жутко. Чувствуя, как в затылке и в груди все мгновенно занемело от холода, Алексей за долю секунды схватил гранату и отшвырнул ее куда-то в сторону – взрыв ухнул далеко слева и сзади.

Перейти на страницу:

Все книги серии Война. Штрафбат. Они сражались за Родину

Пуля для штрафника
Пуля для штрафника

Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней. Воды Днестра станут красными от крови павших…Новый роман от автора бестселлеров «Искупить кровью!» и «Штрафники не кричали «ура!». Жестокая «окопная правда» Великой Отечественной.

Роман Романович Кожухаров

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках

В годы Великой Отечественной войны автор этого романа совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза. Эта книга достойна войти в золотой фонд военной прозы. Это лучший роман о советских летчиках-штурмовиках.Они на фронте с 22 июня 1941 года. Они начинали воевать на легких бомбардировщиках Су-2, нанося отчаянные удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от зенитного огня и атак «мессеров», — немногие экипажи пережили это страшное лето: к осени, когда их наконец вывели в тыл на переформирование, от полка осталось меньше эскадрильи… В начале 42-го, переучившись на новые штурмовики Ил-2, они возвращаются на фронт, чтобы рассчитаться за былые поражения и погибших друзей. Они прошли испытание огнем и «стали на крыло». Они вернут советской авиации господство в воздухе. Их «илы» станут для немцев «черной смертью»!

Михаил Петрович Одинцов

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы / Детективы