Из смерти в жизнь… Главная награда

Но (вот чудо Божие!) многие раненые, которые должны были вроде умереть, выжили. Серёжа Кульмин лежал рядом со мной, голова к голове. У него же такая дырка была во лбу, что мозги было видно!.. Так он не просто выжил — у него даже зрение восстановилось! Правда, ходит сейчас с двумя титановым пластинами во лбу. А у Миши Блинова была над сердцем дырка сантиметров десять в диаметре. Он тоже выжил, у него сейчас пятеро сыновей. А у Паши Чухнина из нашей роты — сейчас четверо сыновей.

Воды у нас не то что для себя, даже для раненых — ноль!.. У меня с собой были и таблетки пантацида, и хлорные трубочки (обеззараживающие средства для воды. — Ред.). Но обеззараживать-то нечего… Тут вспомнили, что накануне шли по непролазной грязи. Бойцы эту грязь начали оцеживать. То, что получалось, водой назвать было очень трудно. Мутная жижа с песком и головастиками… Но другой-то всё равно не было.

Целый день пытались хоть как-то помочь раненым. Накануне мы разгромили «духовский» блиндаж, в котором было сухое молоко. Развели костёрчик, и эту «воду», добытую из грязи, начали с молоком сухим размешивать и раненым давать. Сами мы эту же воду и с песком, и с головастиками пили за милую душу. Я бойцам вообще сказал, что головастики очень даже полезные — белок… Даже брезгливости ни у кого не было. Поначалу в неё пантацид бросали для дезинфекции, а потом пили уже и просто так…

А Группировка не даёт добро на эвакуацию «вертушками». Мы же в дремучем лесу. Вертолётам сесть негде… Во время очередных переговоров по поводу «вертушек» я вспомнил: у меня же есть авианаводчик! «Где авианаводчик?». Ищем, ищем, но никак не можем его на нашем пятачке найти. И тут я оборачиваюсь и вижу, что он каской вырыл окоп в полный рост и сидит в нём. Я не понимаю, как он из окопа землю доставал! Я туда вообще даже пролезть не смог.

Хотя вертолётам зависать было запрещено, один командир «вертушки» всё-таки сказал: «Зависну». Я дал сапёрам команду расчистить площадку. Взрывчатка у нас была. Мы подорвали деревья вековые, в три обхвата. Стали готовить троих раненых к отправке. Одному, Алексею Чаче, осколок ударил по правой ноге. У него огромная гематома, ходить не может. Его я готовлю к отправке, а Серёжу Кульмина с пробитой головой оставляю. Меня санинструктор в ужасе спрашивает: «Как?.. Товарищ командир, почему вы его не отправляете?». Отвечаю: «Этих троих я точно спасу. А вот «тяжёлых» — не знаю…». (Для бойцов было шоком, что на войне своя страшная логика. Спасают здесь в первую очередь тех, кого можно спасти.)

Но нашим надеждам было не суждено сбыться. Вертолётами мы так никого и не эвакуировали. В Группировке «вертушкам» дали окончательный отбой и вместо них отправили к нам две колонны. Но наши батальонные водители на БТРах так и не пробились. И только в конце концов к ночи к нам пришли пять БМД десантников.

С таким количеством раненых и убитых с места мы не могли сдвинуться ни на шаг. А ближе к вечеру начала просачиваться уже вторая волна отходящих боевиков. Они нас из подствольников время от времени обстреливали, но мы уже знали, как действовать: просто кидали гранаты сверху вниз.

Я вышел на связь с комбатом. Пока мы с ним разговаривали, в разговор вмешался какой-то Мамед (связь-то была открытая, и наши радиостанции ловил любой сканер!). Начал какую-то ахинею нести про десять тысяч долларов, которые он нам даст. Закончился разговор тем, что он предложил выйти один на один. Я: «А не слабо! Приду». Бойцы меня отговаривали, но я пришёл на условленное место действительно один. Но никто так и не появился… Хотя сейчас я хорошо понимаю, что с моей стороны это было, если мягко сказать, опрометчиво.

Слышу гул колонны. Собираюсь идти встречать. Бойцы: «Товарищ командир, только не уходите, не уходите…». Понятно, в чём дело: батяня уходит, им страшно. Я понимаю, что идти вроде нельзя, ведь как только командир ушёл, обстановка становится неуправляемой, но и отправить больше некого!.. И я всё-таки пошёл и, как оказалось, хорошо сделал! Десантники заплутали в том же месте, что и мы, когда почти до Махкетов дошли. Мы всё-таки встретились, хотя и с очень большими приключениями…

С колонной пришёл наш медик, майор Нитчик (позывной «Доза»), комбат и его заместитель — Серёга Шейко. Кое-как загнали на наш пятачок БМД. И тут опять начинается обстрел… Комбат: «Что тут у вас такое творится?». После обстрела полезли уже сами «духи». Они, наверное, решили проскочить между нами и нашей «миномёткой», которая окопалась в трёхстах метрах на высотке. Но мы уже умные, из автоматов не стреляем, а только гранаты вниз бросаем. И тут вдруг поднимается наш пулемётчик Саша Кондрашов и даёт бесконечную очередь из ПК в противоположную сторону!.. Я подбегаю: «Ты что делаешь?». Он: «Смотрите, они уже на нас вышли!..». И действительно, вижу, что «духи» — метрах в тридцати. Было их много, несколько десятков. Они хотели, скорее всего, нахрапом нас взять и окружить. Но мы гранатами их отогнали. Они и тут прорваться не смогли.