Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала

В ростовском госпитале я встретился с Олегом Малыхом из нашего полка. Домой мы полетели вместе. Возвращались очень весело. Денег у нас почти не было, только Олегу прислали сколько-то. Олег лежал вместе с контрактником, который был из Ейска. Он нас пригласил к себе на недельку погостить. Дня через четыре мы из Ейска вернулись в Ростов и полетели уже во Владивосток. Топлива было мало, и для дозаправки самолёт сел в Сочи. Там мы и познакомились с бизнесменом из Приморья. Мы летели в форме. Он: «О, ребята, вы с войны! Сейчас я всё организую!». Накупил шампанского, вина, фруктов. Выкупил билеты на четыре последних ряда в конце салона, мы опустили спинки кресел и устроили там огромный стол. Стюардессы только успевали нам вино и закуску подносить.

Олегу он на память часы дорогущие подарил, с себя снял. Дал денег с собой (у нас деньги на такси появились!). А ещё в Сочи он нашёл продавца цветов и говорит: «Чтобы девяносто девять роз были до отлёта! Одна нога здесь, другая — там!». Тот пулей куда-то слетал и привёз в аэропорт огромную охапку свежих роз. Это был букет для моей мамы.

Во Владивостоке в форме, в берете, с огромной охапкой цветов я пришёл к маме в больницу, где она работала. Она не знала, что я прилетаю. Ей позвонили с проходной и говорят: приходи, для тебя есть что-то срочное. Вот так я вернулся с чеченской войны…

Война не закончилась, пока не похоронен последний солдат

В ноябре 2014 года законодательно была установлена новая памятная дата — День Неизвестного солдата, который будет ежегодно отмечаться 3 декабря. В официальных документах сказано, что «этим законом увековечивается память, воинская доблесть и бессмертный подвиг российских и советских воинов, погибших в боевых действиях на территории страны или за её пределами, чьё имя осталось неизвестным».

Почему возникла сама идеи установления нового памятного дня? Дело в том, что до сих пор на территории России и за её пределами остаются лежать непогребенными безвестные останки многих наших воинов, сражавшихся за Родину. Если говорить о Великой Отечественной войне, то, по официальным данным, пропали без вести и попали в плен 3 396 400 военнослужащих, а вернулись из плена 1 836 000 человек. То есть судьба около полутора миллионов советских солдат и офицеров до сих пор неизвестна…

Следующей серьёзной войной, хотя и не сравнимой по масштабам с Великой Отечественной, была война в Афганистане. За время боевых действий на территории Афганистана попало в плен и пропало без вести 417 военнослужащих. Из них 130 были освобождены до вывода советских войск из Афганистана в 1989 году. На сегодня неизвестна судьба около 300 военнослужащих. Такое относительно небольшое количество пропавших без вести связано, прежде всего, с тем, что советская армия воевала в Афганистане очень организованно.

После окончания войны в Афганистане прошло всего пять лет, и началась Первая чеченская военная кампания. Ситуация с пропавшими без вести времён Великой Отечественной войны повторилась вновь, хотя и не в таком масштабе. По официальным данным, в Первой чеченской кампании попали в плен и пропали без вести 1 231 человек.

Особой проблемой стало огромное количество неопознанных тел наших солдат и офицеров, погибших при Первом штурме Грозного в январе 1995 года. Было принято решение организовать опознание этих тел на базе Центральной лаборатории медико-криминалистической идентификации в Ростове. От Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга работу по идентификации тел возглавил тогда ещё капитан И.А. Толмачёв.

Рассказывает начальник кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии полковник Игорь Анатольевич Толмачёв:

— У войны в Чечне есть ещё одно страшное измерение, о котором даже говорить невероятно сложно. В январе 1995 года сотни наших бойцов погибли самым страшным для солдата способом — в безвестности. При первой возможности тела таких погибших отправляли в Ростов. Было принято решение именно там организовать работу по идентификации их останков. И в самом начале февраля 1995 года меня из Академии откомандировали в Ростов в 124-ю судебно-медицинскую лабораторию для оказания методической помощи. Перед нами стояла задача установить личности погибших.

Приехал я на место 4 февраля. Ситуация обстояла следующим образом: на территории Ростовского окружного военного госпиталя была огорожена площадка. На ней установили несколько больших армейских палаток. Внутри палаток находились станки Павловского — металлические стеллажи для размещения носилок. На этих носилках и лежали неопознанные останки наших погибших солдат и офицеров. К моему приезду неопознанных тел было больше двухсот. В феврале в Ростове обычная температура — ноль градусов. Но уже к марту должно было значительно потеплеть. У всех было понимание того, что надо торопиться.