Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

Оба знали, что находится в коробках и как были спрятаны бриллианты. Никаких сомнений в правильности дележа быть не могло: передав Роллару двадцать четыре бриллианта, швед отдавал ровно половину, потому что все камни были совершенно одинаковы и равноценны. Фрюкберг сумел убедить Роллара, что для его же безопасности будет лучше, если швед все сделает один. Он рассказал, что за ним следит иностранный сыщик и что Роллар, появляясь в его обществе, подвергает себя опасности. Поэтому они расстались на перроне, и швед поспешил к себе в гостиницу, расположенную недалеко от вокзала. Там, в ванной комнате, он горячей водой вымыл бриллианты из трех кусков мыла. Как я уже говорил, он вовсе не намеревался делиться добычей с Ролларом и решил переслать в пансион сорок восемь камней в сигарной коробке. Когда банда узнает, что упаковку изменили, это внесет еще б ольшую путаницу, а сам Фрюкберг, если до него доберутся, будет твердить, что передал все, как условились.

Зная, что лучший способ спрятать вещь — не прятать ее, а положить на видное место, он взял из оставшейся коробки один кусок мыла, несколько раз вымыл им руки и оставил мыло на умывальнике, а коробку бросил на видное место, на камин. Он и не думал встречаться с Ролларом в двенадцать часов в ресторане «Порт ван Клеве». Примерно без четверти час он вышел на улицу с аккуратно завернутой сигарной коробкой в кармане. Несмотря на риск, что полиция сможет в будущем получить его приметы и по ним опознает бывшего жильца четвертого номера, он решил переслать коробку в пансион через контору по доставке покупок на дом. Ведь другой-то возможности не было. Стремясь свести к минимуму опасность быть узнанным, Фрюкберг держался многолюдных улиц, и вот на Калверстраат он случайно заметил, что какой-то пожилой даме сделалось дурно. Еще не помышляя о том, как бы сделать ее своей соучастницей, он поддержал даму, помог ей добраться до кафе и позаботился, чтобы она подкрепила свои силы. Она совсем пришла в себя, и вскоре он убедился: эта дама из тех, кто считает делом чести на добро ответить добром. Как решительный человек — а преступник не может быть мямлей, — Фрюкберг ухватился за возможность сыграть на ее благодарности. Сославшись на спешное совещание и намекнув, что, оказывал ей помощь, слишком задержался и теперь из-за недостатка времени не успевает выполнить простое, но крайне важное поручение, он сумел повести дело так, что дама сама вызвалась доставить пакетик по адресу.

Он следил за ней, пока не убедился, что слуга Фидлера взял пакет, затем вернулся в «Гронинген», где чувствовал себя в безопасности, так как этого адреса никто не знал. На следующее утро он первым делом спросил утренние газеты. О неожиданном появлении в пансионе на Регюлирсграхт коробки с драгоценностями там не было ни слова. Это его не насторожило, потому что утренние газеты печатаются ночью и полиция, возможно, еще не успела известить прессу. Но и вечерние газеты не принесли желанной сенсации.

Разочарование было страшное. Теперь Роллар мог сообщить своим хозяевам, что Фрюкберг скрылся с бриллиантами, а значит, его будут преследовать люди куда более опасные, чем полицейские агенты. Тогда он вспомнил, что Рулофс, его сосед по пансиону, живший в пятом номере, обычно по четвергам уходил вечером прогуляться, а чтобы незаметно выйти из дому и вернуться, пользовался подвальным люком в задней части дома…

Спокойный голос последовательно изложил все ночные происшествия и перечислил меры, принятые полицией. Ван Хаутем рассказал, как найденные фройляйн Мигль запасы морфия поначалу внесли немалую путаницу в расследование и как наконец удалось выяснить правду и в этом вопросе. Комиссар обобщил свидетельские показания, на которых основывались его выводы, и отметил, что признания, сделанные Фрюкбергом в присутствии свидетелей, подтвердили и дополнили его первоначальные предположения.

Когда он наконец замолчал и убрал в портфель свои заметки, генеральный прокурор обернулся к швейцарке, ради которой комиссар делал свой доклад по-немецки:

— Как видите, фройляйн, я предоставил вам полную возможность подробно ознакомиться с тем, как велось расследование. Нет ли в докладе комиссара чего-либо неясного для вас или противоречащего известным вам фактам?

Труди явно не ожидала от нидерландской прокуратуры такой откровенности.

— Нет, — сказала она, немного подумав. — Менеер Ван Хаутем совершенно точно осветил весь ход расследования. Может быть, следовало только ярче выделить тот неоспоримый факт, что именно я значительно облегчила и ускорила работу следствия, задержав обвиняемого и передав его в руки полиции еще прежде, чем у комиссара появились против него улики, а также то обстоятельство, что это я обнаружила и указала Ван Хаутему тайник с морфием. По мнению Людвига Целлера, в данном случае эти два пункта дают ему право голоса в суде.