Читаем Из собрания детективов «Радуги». Том 2 полностью

Из собрания детективов «Радуги». Том 2

Вилли Корсари , Карло Фруттеро , Франко Лучентини

Все было так очевидно. В ящик письменного стола кладется заряженный пистолет — против взломщиков. Вы позаботились, чтобы каждый об этом знал. И происходит несчастный случай. Вы вызываете молодого врача, своего друга… Интересно, а полицейское расследование было? Или в Италии это не принято в подобных случаях? Да и как?… Кто заподозрит в чем-нибудь человека, заслуживающего всяческого уважения, да еще убитого горем? Вот если б такое произошло где-нибудь в трущобах… А не мешало бы полиции поинтересоваться, не было ли там какой-то причины… Другой женщины, например. Женщины, которая гораздо более «соответствует».

Развод — это всегда скандал. Кроме того, может, она не соглашалась. Кое в чем она бывала упряма, верно? Ну и другие могли быть обстоятельства.

И только ребенок, который что-то видел, что-то знает… К счастью, сильное потрясение вызвало у него провал в памяти. Теперь надо лишь позаботиться, чтобы он не вспомнил того, что забыл. Ведь ребенок может дать нежелательные сведения. Например, что в руках у матери пистолета не было, или даже, кто этот пистолет…

А кто? Мой отец? Агнес? Какая разница. Они оба это знают, и оба виноваты. Сейчас, оглядываясь назад, на все то, что меня так озадачивало и что я все-таки еще вчера считал досужим вымыслом, я не мог понять, как это я раньше ни о чем не догадывался. Но можно ли было такое подумать?!

XV

Слуга подтвердил мое предположение, что родители уже вернулись. Он сказал, что они в кабинете отца. Значит, посетителей не было.

Когда я вошел, отец читал газету. У Агнес в руках была книга, но она не читала. Она о чем-то думала. Может, как раз об этом? Мучимая совестью. Рассказывая бабушке, как все произошло, она дрожала всем телом…

Как все непроизошло.

Отец поднял глаза от газеты.

— Ты?! — изумился он. И продолжал сердечно: — Что же ты не предупредил, когда приедешь? Хотел сделать нам сюрприз?

— Да, — сказал я, заставив себя улыбнуться.

— А где же твой друг?

— Он со мной не ездил.

Я помолчал, посмотрел на одного, на другого и сказал:

— Я был в Риме.

В поезде я тщательно продумал, что буду говорить, как постепенно, разными наводящими вопросами вытяну из них правду, получу доказательства, что я прав. Но теперь я все позабыл. Будто вместо меня говорил кто-то другой.

Они оба уставились на меня. Агнес мягко спросила:

— Тебе нездоровится, Мартин?

— Нет. Все в порядке. Что со мной может быть?

— У тебя такой вид, будто…

— Я пережил некоторое потрясение, — сказал я.

— Потрясение?

Они что-то заподозрили, чего-то испугались, я видел это по их лицам.

— Да, — сказал я бесцветным голосом. — Теперь я знаю. Все.

— Знаешь?…

Я посмотрел на отца. Он был в ужасе. Я этого ждал. Но не в такой же степени…

Я ожидал, что вот упадет маска и передо мной откроется лицо преступника. Но тут было что-то другое. В его взгляде, устремленном на меня, было что-то такое, что меня смутило, не знаю почему. Это был испуг, страх, да, но и что-то еще… Неужели сострадание?

Агнес встала и подошла ко мне.

— О Мартин, — мягко сказала она.

Я посмотрел на нее. В глазах у нее стояли слезы.

Я ждал чего угодно: страха, гнева… но не слез. На нее это было совсем не похоже.

Потом встал и отец. Он подошел ко мне, хотел положить руку мне на плечо. Я попятился.

— Не прикасайся ко мне… я… — заикаясь, пробормотал я.

— Бедный мой мальчик, — ласково сказал он. — Не надо убиваться. Я так надеялся, что ты никогда не узнаешь правды. Мы сделали все, что могли, чтобы это предотвратить. Я понимаю, как это для тебя ужасно, но что же делать, ты ведь был совсем малышкой, Мартин. Разве ты знал, что ты делаешь…

Нет, он не знал, что он делает, этот малыш, когда забежал в запретную комнату, порылся в ящике письменного стола и обнаружил странную игрушку. Тут раздались чьи-то шаги, он испугался и побежал в зал. Мать стояла в открытых дверях балкона. Она обернулась к нему, и он бросился ей на шею с новой игрушкой в руке…

Потом он увидел ее лежащей на полу. Не милую, прекрасную усопшую, а что-то без лица, и кровь кругом… Он крикнул: «Мама!», прибежала Лючия, и пронзительно закричала, и кричала, кричала…

Я узнал то, что хотел знать.

Смогу ли я теперь когда-нибудь забыть об этом, хоть на один миг?