Из Средневековья в Средиземье (СИ)

За дверью никто не отвечал. Но, прислушавшись, молодой гном услышал легкий шорох одежды. Значит, там. Можно говорить, все равно ведь услышит. Конечно, он не будет видеть ее. Но это все же лучше, чем ничего не сказать вообще. Или долго распинаться тут, а потом обнаружить, что девушки за дверью и не было.

Софи, я вовсе не хотел тебя обидеть, - со вздохом проговорил он. – Я… я стал слишком самоуверенным, да?

В ответ только молчание. Но сейчас это остановить Фили не могло, он был настроен серьезно.

Понимаешь, потомки Дурина – ну то есть мы, дядя, да вообще все прямые наследники… Так вот, потомки Дурина не отличаются особой красотой. У нас очень плохо… с волосами. Ты ведь видела? У Двалина рано лысина появилась, у Кили до сих пор лишь щетина, даже короткой бородки нет… В основном, у нас плохо растут бороды. Говорят, у нашего прапрадеда она за всю жизнь не выросла больше, чем у Торина сейчас. Но, видимо, кровь прапрабабки это подправила, поэтому и у Трора, и у Траина были отличные бороды. Они красавцы были, как Балин. И почти также хороши, как Бомбур…

Он вздохнул и прислушался. За дверью все также не отвечали, доносился лишь слабый шорох. А если она спит? Да нет, если бы спала, так часто бы не ворочалась. Значит, или ходит по комнате, или ерзает, сидя в кресле либо на кровати. Но все равно слышит! Поэтому Фили продолжил.

Зато вон у Глоина и Оина кровь матушки какую красоту дала! Ну, а на нас вот опять кровь Дурина проявилась. У Торина борода в молодости плохо росла, едва-едва шею прикрывала, говорят, когда Смауг напал на Эребор. А потом долгие скитания, надежда обрести новый дом, попытка отбить Казад-Дум. Там Трор погиб и Фрерин, младший брат Торина. Я дядю и не помню…

Говорить обо всем этом не хотелось, но Фили понимал, что только так все сможет объяснить.

А после и вовсе Траин пропал, ушел и не вернулся, мы так и не знаем, что с ним случилось. Гэндальф, наверное, знает, но не говорит. Торин обрезал бороду в знак траура по отцу и деду. И поклялся не отращивать, пока не вернет Эребор. Но ему терять было нечего, понимаешь, красивым его у нас не считают. Да ему и нет дела до этого, он только и думает, что о возвращении Одинокой горы. Кажется, он никогда и не собирался жениться… Торин знает, что на него наши гномки если и поглядывают, так только потому, что не против королевой быть, пусть даже лишь в Синих горах.

Пожалуй, решил он, в историю дяди уже слишком погрузился. И без того стоит под дверью, как нищий попрошайка, словно клянчит что-то. Незачем подробно рассказывать, как гномиды мужей выбирают. Большинство-то по любви сильной идет, но бывают и те, у которых сердце молчит, а замуж они не против. Вот и выбирают иную любовь – к положению познатнее и побогаче.

А в насмешках наши женщины и с тобой посоревнуются. Они до сих пор над Кили посмеиваются. То говорят, что он на самом деле девочка, то еще какую гадость. И со мной также было, пока вот бороду не отрастил…

Показалось, или шорох послышался совсем близко? Она подошла к двери?! Сердце забилось часто-часто.

А когда бороду отпустил, все словно изменилось, знаешь, - продолжил он немного хрипло. – Наши девушки так и начали виться рядом. А людские… Ну те и вовсе всегда рады обласкать. Я… я, конечно, понимаю, что они еще и потому рядом, что я принц Синих гор… Но все равно было приятно, понимаешь? Особенно внимание наших девушек. Мне это очень льстило. А знаешь, как мы радовались, когда дядя нас в поход взял? Что мы сможем всем показать, что мы – достойны славы Дурина! И я, кажется, привык, что девушки сами готовы мне на шею кинуться…

Дверь резко открылась, на пороге стояла хмурая Софи.

И как многих ты выслушивал, любезный принц? – иронично осведомилась она.

Немногих, - честно признался Фили.

Косички его усов смешно поникли, на губах не было всегдашней улыбки.

Софи, я все это говорил тебе не для того, - уныло протянул он. – Я просто хотел извиниться. Я вел себя с тобой, как с ними. Хотя я вовсе не считаю, что ты такая, как они. Ты совсем-совсем другая.

Достойная тебя? – фыркнула девушка.

Фили жалобно взглянул на нее, и Софи даже ощутила укор, что напомнила ему о его словах.

Да, - грустно отозвался гном. – Но я имел в виду совсем другое. Ты странная. Очень. Но ты – настоящая. Когда не пытаешься прикидываться надменной и капризной. Это тогда тебя не мешает проучить. А настоящая ты милая.

Девушка удивленно приподняла брови. В его словах не было ни пафоса, ни картинности. Он просто говорил то, что думал.

И именно это было так необычно, совершенно непривычно для нее. Даже насмешливо-гордый Фили был ближе к тем кавалерам, что бывали у них в замке. Они отвешивали комплименты или цедили что-то сквозь зубы, но всегда были далекими и холодными. А гном был рядом и словно бы излучал тепло, только в его присутствии было спокойно, будто нет никакой опасности. И словно бы она не находится непонятно где, в чужих землях. Кажется неважным, что она не представляет, как вернуться домой. Потому что чудится, что этот дом уже найден…

А сколько раз он помогал ей? Просто так, совершенно ничего не ожидая взамен.