Из света во тьму

Ханс продолжал стоять рядом, прислушиваясь к разговору, и я поняла, что забыла его отпустить.

– Спасибо, комтур, можете приступать.

Он, помедлив, развернулся на пятках и пошел в сторону домов, я же, ловя взгляд все еще топчущихся на месте деревенских баб, указала ему вслед рукой:

– Идите к брату-рыцарю, он вам все объяснит. Делайте, как он скажет.

Едва слышное «да, ваше высочество» было мне ответом – и женщины буквально рванули прочь от меня по следам уходящего Ханса.

Тяжело вздыхая, я попыталась почесать щеку, но лишь поскребла пальцами шлем. Вот зараза…

– Ваше высочество, нам придется задержаться в Кохше, – Бернард, дождавшись, пока мой унылый взгляд дойдет до его скромной персоны, снова заговорил, – армии необходимо отдохнуть, подготовиться к походу. Все продукты, включая птицу, нужно будет забрать. На подготовку к перевозке потребуется время.

– И сколько? – Я попыталась залезть пальцем под нащечную пластину шлема, чтобы почесать зудящее место, но латная перчатка не позволила провернуть этот фокус.

– Думаю, полутора суток хватит. Сегодня и до завтрашнего обеда солдаты будут отдыхать, потом – организационные дела, ремонт, подготовка обоза, отдых до следующего утра и выход. Есть другие распоряжения? – Бернард смотрел на меня, ожидая ответа, и я качнула головой.

Движемся в рамках срока, да и какой выбор-то у нас?

– Нет, граф, действуйте, как сказали.

– С вашего позволения я отдал приказ, чтобы ваши вещи доставили в дом бывшего старосты. Теперь он пуст и подойдет для вашего отдыха лучше, чем что-либо еще.

– Хорошо, благодарю. Еще что-то?

– Никак нет, ваше высочество. – Бернард коротко поклонился и отошел, оставляя меня с Харакашем.

Мастер меча, молча стоя позади все это время, оглядывался вокруг, словно бы выискивая что-то, а потом, посмотрев на меня, вздохнул:

– Я был когда-то в этой части Андарии. В здешних лесах полно дичи, а зимняя охота – это что-то особенное. Жаль, что мы не сможем устроить себе небольшое развлечение.

Про охоту я знала немного – муж нашего главбуха частенько на нее ездил, с ее слов, и вроде бы даже ей это нравилось. Хвасталась, что к новогоднему столу он привез ей мясо дикой козы и что все гости буквально вылизывали тарелки… еще хвасталась, что ездила сама, но не стрелять, а исключительно ради природы.

«Воздух кристальный, снег на ветвях еловых лежит, небо высоко-высоко! Сидишь у костра, дровишки похрустывают, хлебушек с дымком ешь, а мужики где-то там, в лесу… и тишина такая, благодать!» – рассказывала она, мечтательно возводя глаза к потолку.

– Да, пожалуй, действительно жаль, – согласилась я с островитянином. – А ты знаешь, где дом старосты?

Мастер меча кивнул и указал мне пальцем на постройку почти в центре деревни. Она мало отличалась на первый взгляд от остальных, но если бы я пригляделась, то, может быть, догадалась бы сама. Крепкая, массивная дверь и ставни, украшенные резьбой, плотная, не новая, но добротная плетеная изгородь вокруг дома, идущая от крыльца в обе стороны… сидящая на ступенях пожилая женщина в ярком, малиновом с золотом, платке.

– Ну, идем… – Я, чувствуя легкую неуверенность, двинулась к дому. Островитянин тихой тенью последовал за мной.

Едва женщина увидела нас, как вскочила, вернее, попыталась вскочить – ухватившись руками за перила крыльца, тяжело потянулась, болезненно морщась.

– Ваше высочество… – Она попыталась поклониться, но я, понимая, что старушка может потом и не разогнуться, остановила ее, придерживая за локоть.

– Как тебя зовут?

– Ависия, ваше высочество. – Женщина снова сделала попытку поклониться, но я все так же не дала ей этого сделать.

– Идем в дом, Ависия. Ты хозяйка, жена старосты?

Она молча кивнула, Харакаш открыл дверь, входя первым, мы двинулись следом.

Ависия ступала медленно, осторожно и, как мне показалось, чуть прихрамывая. Войдя в дом, я увидела чистые сени, убранную и достаточно просторную горенку и даже проход в отдельную комнату, где я уже заметила бок одного из своих сундуков. Выложенный камнем очаг теплился углями, на столе с выкрученным на полную фитилем стояла зажженная масляная лампа, и всю эту идиллию портила только одна небольшая деталь – не до конца соскобленное и замытое пятно крови на полу возле стола.

Пока Харакаш шустро осматривал дом, суя нос во все углы, я велела Ависии сесть на лавку, обошла стол, сняла с головы шлем и, водрузив его на столешницу, с наслаждением пошкрябала щеку пальцами.

Ависия молчала, нервно вцепившись в свой платок пальцами и уставившись на мой шлем, я же, пользуясь случаем, рассматривала ее.

Хозяйка дома была немолода – волосы, торчащие из-под повязанной косынки, полностью поседели, морщины, избороздившие лицо, были свидетельством действительно почтенного возраста, а не работой ветра и солнца. В горницу вернулся удовлетворенный осмотром островитянин, и Ависия тут же перевела взгляд со шлема на него, словно бы испытывая облегчение, что есть на кого смотреть, кроме меня.