Из «Свистка»

Вот вам новый предмет обличения.
Избегал он доселе сатиры,
Но я вышел теперь из терпения
И поведаю целому миру;

От извозчиков зло и опасности,

О которых, по робости странной,
Ни один из поборников гласности
Не возвысил свой голос гуманный.

– —

Дважды в год, как известно, снимаются

Все мосты на Неве, и в то время
За реку сообщенья свершаются
Через мост Благовещенский всеми{8}.

Тут всем ванькам законом прибавлена

За концы отдаленные плата;
Но обычная такса оставлена
Круглый год нерушимо и свято{9}

На Васильевский остров и к Смольному.

Как же ваньки закон соблюдают?
Только гнева порыву невольному
Патриота они подвергают…

Раз мне осенью в Пятую линию

Из-под Смольного ехать случилось.
Занесло меня клочьями инея,
Больше часа езда наша длилась.

По приезде я, вынув двугривенный,

Пять копеек потребовал сдачи.
Что ж мой ванька? «Да, барин, трехгривенный…
Наша такция нонче иначе…»

«Как иначе?» – «Да как же? Указано

Вдвое брать, как мосты-то снимают».
«Покажи мне, плут, где это сказано?
Где про Остров закон поминает?»

«Что мне, сударь, напрасно показывать!

Коли совести нет, так уж, видно,
Неча с вами и дела завязывать…
Только больно мне эфто обидно».

И, сказавши, хлестнул он решительно

Лошаденку и стал удаляться.
На него закричал я пронзительно,
Что он должен со мной расквитаться.

Но, услыша мое восклицание

И пятак мне отдать не желая,
Он поехал быстрее… В молчании
Я стоял, за ним мысль устремляя.

Я ограблен канальей безвестною…

Но не это меня сокрушало:
Горько было, что ложью бесчестною
Эта шельма закон искажала…

Я подумал о том, как в Британии

Уважаются свято законы{10},
И в груди закипели рыдания,
Раздались мои громкие стоны…

Конрад Лилиеншвагер

№ 2

Краткое объяснение