Из темноты

— Ну, конечно. Ты же был там год назад. Это ты увидел, как я остановил стрелявшего. Разве ты больше не Первый Кандидат?

Он покачал головой.

— Почему?

Он промолчал, и за него ответил я:

— Его вина в том, что он не стал молчать о том, что ты спас меня и Дурлу.

Другие пытались заставить его сказать, что это ты все это подстроил. Тогда бы они смогли казнить тебя безо всяких вопросов. Дурла был не в восторге от того, что обязан своей жизнью нарну, тем более тебе.

— Но ты настоял на своем, — с одобрением сказал Г'Кар Касо.

— Я просто отстаивал правду, — ответил ему Касо. — Это было нетрудное решение.

— О, — произнес Г'Кар, бросив на меня взгляд, — ты удивился бы, если бы узнал, как трудны иногда бывают решения.

Касо вывел его из комнаты, оставив меня наедине с полупустой бутылкой вина и душой, которая еще не опустела настолько, насколько мне хотелось бы.

Глава 10

Реальность и фантазия для Дурлы смешались воедино. Он стоял на высоком утесе на Мипасе, глядя на корабли, готовые к бою, и не мог понять, видит ли он все это наяву, или же это очередное его видение.

— Великолепно, — сказал он, и ветер унес его слова в сторону, так что никто их не услышал, кроме него самого. Но ему и этого было достаточно.

Мипас был всего лишь одним из многих миров, на которых собирались центаврианские военные корабли, но здесь, в непосредственной близости от родного мира дрази, находилась их основная база. К счастью, министр Кастиг Лион проделал отличную работу, дав кому надо взятки, и теперь нужные члены правительства Дрази устроят так, что ни один дрази не станет особо присматриваться к тому, что здесь происходит. Они знали, что Мипас был индустриальным центром, но центавриане упорно настаивали на том, что эти заводы являются всего лишь строительными проектами для центаврианского правительства, предназначенными для поддержания благосостояния их народа.

И все это было правдой, здесь, как и в других местах, центавриане долго и упорно трудились. А теперь плоды многолетней работы почти созрели. Корабли казались почти готовыми к бою — такие могучие, что даже на земле, будучи относительно беспомощными, они все же устрашали.

Вне всякого сомнения, это был самый грандиозный флот, какой только мог быть у одной расы. За это пришлось дорого заплатить, на его создание ушли долгие годы проб и ошибок.

— Великолепно, — снова повторил он. Дурла отстранено подумал, что забыл все остальные слова.

Но флот был великолепен, этого не отнимешь. Корабли покрывали всю поверхность земли до самого горизонта, готовые взмыть в воздух по его приказу.

Не только взлететь, многие уже были там, исчезая вдали. Небо бурлило от сотен кораблей, пролетавших ровными рядами.

Он стоял, широко раскинув руки, и всем телом чувствовал мощь, исходившую от кораблей, чувствовал, как их энергия вливается в него. Ему казалось, что простым движением руки он может отправить в забвение множество миров. С таким могучим флотом он мог бы разрушать планеты из простой прихоти.

— Скоро… очень скоро, господин, — сказал генерал Райс, стоя рядом с ним. — Еще две-три недели… и мы будем готовы. По одному мановению вашей руки мы нанесем удар.

Это звучало неплохо. Нет, это звучало превосходно.

— По мановению моей руки, — произнес Дурла, завороженный этой фразой. — По мановению моей руки. Моя рука сокрушит миры Альянса. Им нас не остановить.

И никто нас не остановит.

Внезапно рядом с ним появилась Мэриел. Она улыбалась и, казалось, источала сияющий внутренний свет, который, почему-то, он никогда не замечал при других обстоятельствах.

— Шеридан может, — твердо сказала Мэриел. — Он может тебя остановить.

— Никогда! — вскричал Дурла.

— Он остановил Теней. Он остановил ворлонцев. Он может остановить тебя.

— Я уничтожу его! Сотру его в порошок! Я…

— Я люблю тебя, Дурла, ты лучше всех, — произнесла Мэриел. — Шеридан должен попасть в твои руки. Шеридан и Деленн.

— Как? — Дурла удивленно вытаращил глаза. — Как ты собираешься это сделать?