Из Тени Прошлого (СИ)

Я уже точно не помню, что говорилось о самом графе д’Эскер и о Тамире. Тогда я полагал, что это два разных лица, разных человека, ведь Горн мало о нем писал, выражая крайнюю досаду и неприязнь к этому страннику, который занял его место в отсутствие упыря. Уверен нынче лишь в том, что я переписал список имен, и среди последних слов оказалось имя графини Имиры де Кор, которую еще мой старший дядя Дуглас лишил жизни перед походом за живой водой, но узнал я об этом уже со слов государя. Когда я передал свои переводы Ортеку, он был крайне омрачен и озадачен тем, что прочитал. Было несомненно, что все указанные в списке люди превратились в упырей, Возрожденных, все они были укушены лично Горном и по всей вероятности преданно ему служили. Скорее всего во время суматохи, что охватила страну в новую войну Горн уже перестал вести столь подробно свой дневник и записывать наблюдения за своими будущими жертвами – он ограничился лишь списком, который и вел до падения храма Тайры в Тайграде. Тогда же Ортек поведал мне всё, что знал о своей спутнице, юной колдунье Марго де Баи, и мы приняли решение, что я отправлюсь в Далию, чтобы раздобыть всевозможные сведения об этой девушке из места её последнего обитания – Дома Послушания матушки Ани, который в то же время являлся пристанищем стариц под управлением настоятельницы Карелии.

Как ни странно именно в этом путешествии я впервые убил человека, - задумчиво произнес Ланс, маленькими глотками он не забывал опустошать кружку с ароматным эрлинским вином. – Получив нужные сведения в монастыре, я возвращался обратно в Эллину, чтобы сесть на судно до Алмаага. По дороге я заехал в Сверкающий Бор, родовое поместье де Терро, о котором много рассказывал отец, но я туда отправился в первый раз. Мой дед Унео отказался от старшего сына и лишил его наследства. Он умер во времена восстаний в Релии и Далии, не вынесла всех несчастий и графиня Полина, уйдя следом за ним в морские пределы. Единственный брат отца Рионде де Терро остался дружен с нашей семьей, но на острове появлялся крайне редко, и я его почти не знал. Но тогда, будучи в тех краях, я заехал в поместье, о котором столько слыхал, чтобы своими глазами посмотреть на высокие ельники и сосновый бор, украшавший графские владенья. Оказалось, что Рин с семьей жил в ту раннюю осень уже в городе, его молодая жена совсем недавно родила вторую дочь, а я так и не был знаком ни с одной своей кузиной. Желание навещать родичей в Эллине пропало: все-таки я гнал лошадей вглубь страны и обратно с важным поручением, государь ожидал известий от меня, и я сразу же направился в порт, не совершая дружеский визит в их особняк на центральной площади релийской столицы. Но, видимо, Море рассудило иначе.

В тот день небо хмурилось с самого восхода солнца, и вскоре хлынул дождь, поднялся ветер, так что в штормовую погоду никто не собирался отплывать из бухты. Портовые таверны и кабаки были забиты матросами, отмечавшими крепким ромом еще один день стоянки на суше, а я шатался посреди узких грязных переулков в поисках ночлега. Там при входе в закопченный зал одного из постоялых домов я столкнулся с молодой девушкой.

- Вин?! Винде?! – воскликнула она, хватая меня за локоть и всматриваясь в лицо. Она была высокой и красивой, с завитыми длинными волосами и светлыми глазами, совсем непохожая на служанку или танцовщицу, хотя и носила простое платье под темным плащом.

- Сударыня, мы с вами знакомы? – спросил я. Её лицо действительно мне кого-то напоминало.

- Простите, я вас спутала, - тут же смутилась она, отпуская мою руку и убегая прочь от света ламп под струи дождя. Я бросился следом.

- Но вы приняли меня за отца, не так ли?! – прокричал ей в спину. Она еще раз обернулась и исчезла.