Из Тени Прошлого (СИ)

Воины признали правоту его слов. Несмотря на то, что ребята не произнесли за прошедшую ночь ни слова жалобы или просьбы о куске хлеба и глотке воды, каждый из них исчерпал последние силы. Даже колдун, познавший удивительные способности своего тела переносить самые жестокие лишения, хотел пить и есть, поэтому он тут же согласно кивнул в сторону Тсани, который вдобавок заметил:

- А если никто из нас не выйдет на арену, то сюда пожалуют стражники и вышвырнут самого слабого, которого звери точно растерзают на глазах у восторженной толпы.

Звуки множества голосов, далекие завывания трубы, лязг металла и скрип дерева доносились сверху, где мерцала темная пелена ткани, сквозь которую пробивался тусклый свет. А потом раздался твердый громовой голос самого атана, обратившегося на неизвестном языке к своим подданным. Развевавшийся от ветра купол-занавесь был убран, и пески ямы залили яркие лучи полуденного солнца.

- Я сам выйду в круг, - без всяких колебаний проговорил Ланс. – Колдун сможет постоять за свою жизнь, а вот князь должен припрятать на всякий случай меч, потому как эта будет единственной защитой для тех, кто останется за решетками. Нам обязательно надо утолить жажду и голод перед тем как углубиться в подземелья. К тому же следует расспросить кое о чем атана, - граф встал около выхода, внимательно наблюдая за тиграми, которые бродили по арене, задрав головы кверху, оскаливаясь на людей, собравшихся по краям ямы. Один из мальчиков протянул ему жестяной сосуд, в который они набирали воду, и мориец крепко сжал в ладони тонкую ручку кувшина.

Вновь затрубили, и с того места, где схваченных послов сбросили вниз, на толстых веревках в песок опустили два полных деревянных ведра с водой. Хищники остановились, ожидая, что вскоре им будут сброшено долгожданное угощение, однако веревки обвисли, и более никто не появлялся у заграждений, что окружали каменную яму. Тогда тигры лениво направились всей троицей к темной луже, возле которой была оставлена вода, и, вылакав из ведер несколько порций прохладной жидкости, как по команде, улеглись рядом на мокрый песок.

- Чего заснули?! Эй, мордастые, где ваши зубы! Кого вы будете есть? – доносились из толкавшегося за деревянными панелями строя горожан окрики.

Затем в одного из хищников полетел огрызок яблока и сухой ломоть хлеба. Из укрытия пленников была видна груда людей, собравшихся на противоположном краю стены, откуда и был произведен меткий бросок. В три прыжка тигр оказался под оравшими зрителями и, громко огрызаясь, встал на здание лапы. Его размеры поразили толпу, мгновенно затихшую, а потом с испуганными криками поддавшуюся прочь от пропасти, подминая задние ряды. Было явно, что еще один ловкий прыжок вверх, и зверь одолел бы даже деревянные помосты, вырываясь наружу. За своим товарищем последовали другие звери, один из них при этом не забыл задней лапай нагнуть ведро, готовое перевернуться. Тигр отскочил в сторону от водяных брызг и протрусил, рыча на ходу, к испуганному народу. Видимо, он даже не заметил, что Ланс чарами остановил посуду, покачнувшуюся в разные стороны, но так и не опрокинувшуюся в песок. В тот же момент, когда звери покинули сторожевые позиции, колдун выскочил из ближайшего к луже отверстия через распахнутую решетку.

Он добежал до ведер, которые были наполовину опустошены и, зачерпнув полный кувшин чистой воды, кинулся обратно к друзьям. Ланс передал сосуд в руки Ведимиру, решительно бросив взгляд обратно к воде. Нужно было попытаться достать её в достаточном количестве, поэтому колдун уверенно двинулся назад. С его появлением крик толпы раздался с противоположной от тигров стены. Звери тоже заметили свою возможную добычу. Они жадно наблюдали за быстрыми движениями человека, успевшего уже почти скрыться за железными прутьями, но когда он вновь вышел из тени на яркий свет, хищники прыгнули ему навстречу и почти сразу же оказались в центре арены. Но последовавшие действия были не столь быстрыми и яростными. Перед мордами животных мелькнула огненная вспышка, тигры попятились обратно в прохладу дальней стены, а песок окрасился высоким пламенем, разделяя арену на два полукруга. Ланс, удостоверившись, что отныне звери не осмелятся подойти к нему, ухватился за веревки, удерживавшие большие посудины. Они легко порвались от его касания, а в воздухе разнесся запах горелых нитей. Чародей схватил оба ведра и вернулся в темный проход. В тишине, воцарившейся после свершенных чудес, раздался повелительный голос атана:

- Гонти ханам! – Атуб, которого колдун заметил только сейчас, приподнялся со своего каменного трона, обращенного в сторону подземной арены. Он указывал вытянутой рукой на человека и выкрикивал искаженным от гнева ртом приказы своим солдатам.