Из Тени Прошлого (СИ)

Эти сведения очень смутили меня, я не могла поверить, что мирные крепостные, которые всегда почитали и преклонялись перед своими господами, осмелились на столь дерзостное вторжение в наш дом, однако уничтожение нелюдя не могло расцениваться нашими соседями-дворянами как бунт, и расследование всех происшествий легло на плечи видия, уповавшего лишь на возвращение к прежнему спокойному труду. Дена не случайно столь подробно передала мне эти слухи – она подозревала, что я родом из тех мест, но я продолжала молчать о своей прежней жизни, и крестьянка, наверное, приняла меня за беглую крепостную или незаконнорожденную дочь одного из окружных господ. Я прожила в доме Дены до начала осени: вместе мы собирали в лесу хворост, ухаживали за домашней живностью, мололи зерно на мельнице и кормили озорных детишек. За это время я уже точно поняла, что стала совершенно другой, но не тем, кем ожидала. Я не была кровососом, я получила новые силы, способности, но никогда не испытывала тяги к убийству и крови. Порой я замечала, что все очень удачно складывалось вокруг: то огонь полыхал ярко, даже если я забыла подбросить дрова в печь, то корова не заболела, когда во всем хуторе скотина слегла от недуга, то пряжа у нас очень ладная получалась, когда мы сдавали её на продажу. Но вместе с этим иногда на наш дом сыпались сплошные неприятности: молния ударила, когда не было никакого дождя, окно случайно распахивалось, свеча вдруг загоралась ни с того, ни с чего. Я не обращала на это внимания, а Дена все чаще бросала на меня подозрительные взгляды. А когда её сын слег в жаре от лихорадки, что он подцепил в болоте посреди леса, в нашем доме появился видий, недавно зашедший в те края и не имевший права их покидать, покуда в поселке не объявился бы новый служитель. Видий весь вечер читал молитвы над пылавшим от жара телом мальчика, а после сказал матери, что Море уже призвало её малыша и осталось лишь провести его в последний путь с надеждой на встречу в морских просторах. Женщина мужественно приняла эту скорбную весть, и, хотя всю ночь просидела у постели сына, она уже в слезах прощалась с ним. Я также не отходила от него ни на шаг, и утром он вместо того, чтобы навеки застыть, открыл воспаленные глаза и, приподнявшись с постели, попросил питья и еды. Вскоре он поправился, и мы очень радовались чуду, что свершилось в нашем доме. Дена еще раз пригласила видия и приготовила для него богатый стол, чтобы отблагодарить за помощь, ибо несомненно благодаря молитвам Морю она не потеряла сына. Конечно, после этого видий пополнил запас рассказов и историй о могуществе и справедливости Моря, но ведь моряне никогда не преклонялись своему богу за то, что он миловал или дарил им жизнь – они чтили силу его течения и ветров, высоты неба и быстроту туч. Море не Галия, оберегающая новорожденных и детей в Черноморье, Море вправе призвать к себе душу, и видий истолковал это чудо как предвестье перемен. Но люди на хуторе совсем по-иному стали глядеть после этого в сторону нашей одинокой избушки. Когда пошел град, лишь крыша нашего сеновала осталась цела, лисица повадилась красть птицу не в нашем доме, хотя он находился ближе всего к лесу, мы собрали самый богатый урожай с небольшой грядки – все чаще соседи с завистью и злобой указывали на Дену. Я редко выходила к другим домам, но все были в курсе того, что вдова приютила незнакомку, беглянку. Пошли разговоры о странностях, что происходили в нашей семье. Указывали, что я совсем непохожа на скромную крестьянку, а однажды я расслышала около ручья в поле, как мужики назвали меня ведьмой. Вскоре в наш дом вновь ступил видий, а потом Дена скромно попросила меня уйти, чтобы не мутить головы людям моей загадочной фигурой.