Из тени в свет; Очередное заблуждение

<p><strong>Александр Трапезников</strong></p><p><strong>ИЗ ТЕНИ В СВЕТ</strong></p><p><strong>Роман</strong></p><p><strong>Алексей Филиппов</strong></p><p><strong>ОЧЕРЕДНОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ</strong></p><p><strong>Рассказ</strong> </p>

<p><strong>Александр Трапезников</strong></p><p><strong>ИЗ ТЕНИ В СВЕТ</strong></p><p><strong>Роман</strong></p>

<p><strong>ГЛАВА 1. ПРОФЕССОР И ЕГО ЯЩЕРКИ</strong></p>

По крыше многоэтажного дома бежал человек. Его догоняли двое полицейских и еще один — в штатском. В вечерней Москве как раз начали звучать первые залпы праздничного салюта. Темное беззвездное небо с одинокой луной вдруг стало расцвечиваться фейерверками. Столица отмечала День народного единства. Народ на улицах ликовал и весело скоморошничал. В последние два года, особенно после воссоединения Крыма с Россией и восстания на Украине, радость была искренней и долгожданной.

А погоня неумолимо приближалась. И деваться вроде бы было уже некуда. Человек достиг края крыши и остановился, тяжело дыша. Шагах в десяти от него замерли и полицейские. Чтобы не спугнуть и не спровоцировать на прыжок.

— Иди ко мне, бандерлог, — позвал штатский. — Цып-цып. Ты же не Тарзан, Коля.

— Ага, была охота срок мотать, — отозвался человек.

— А куда денешься?

— А вон туда, — и беглец указал вниз на улицу. — Только меня и видели.

— И тайну рептилий с собой унесешь? А мне гадать потом? Это не по-товарищески.

— Ты мне не товарищ, мент позорный.

— Отстал ты, Гринев, от времени. Тогда уж говори «пент», что ли. Полиция все же, — стал рассуждать штатский. — Или «полт». Пол Пот. Полтергейст. Полтораста с «прицепом».

— Да какая разница? Гнида сучьим потрохом и останется. Гнилую натуру не переделать.

— Это вопрос спорный. Давай сядем рядком да поговорим ладком. Обсудим.

В это время двое других полицейских стали с разных сторон осторожно приближаться к «бандерлогу». Тот предостерегающе поднял руку.

— Еще одно движение в мою сторону и… Скажи им, Петр Данилович. Ты же меня знаешь, я могу. А на свою жизнь я уже давно болт забил. Какая мне разница: сегодня, завтра...

— Ты и на чужие его заколачивал, — произнес штатский. Но все же потребовал от своих коллег: — Назад, ребята. Он бешеный, с головой не дружит, может и сигануть без парашюта.

— А что же теперь делать будем? — спросил один из полицейских. — Так и стоять на ветру, пока не околеем?

— Да пусть прыгает, — добавил другой. — Нам только проще. Сам себе приговор и вынесет, без суда присяжных. А то мучиться с ним потом.

— Еще и опять сбежит, — согласился первый. — Гоняйся за этим зайцем по чердакам да крышам. Была охота!

— Он не заяц, он кот мартовский, — возразил второй. — Хотя нет, ноябрьский. Другие, вон, празднуют, а мы…

— Отставить разговорчики, — строго приказал Петр Данилович. — Будем ждать. Пока сам не замерзнет.

Он достал мобильный телефон и начал кому-то звонить. Потом стал говорить тихо, но все-таки достаточно для того, чтобы его слышал бегун.

— Василий Семенович, это Муромцев. Гриню почти взяли, да он на карнизе застрял, никак не отцепится… Прыгуна в воду изображает, только бассейн пустой. Думает, на Олимпийские игры пошлют… Нет, не торопим. А куда нам самим спешить?.. А если поторговаться?.. Ну, можно предложить «защиту свидетеля». И комфортные условия в Арктике, по «путевке комсомола»… Ладно. Есть ждать. Но вы только поскорее там. Самим холодно.

Он спрятал телефон в карман.

— Ты слышал, Николай? — обратился он к Гриневу.

Тот вдруг спросил:

— А если я открою «тайну рептилий»? Тогда что?

— Ты открой сперва, а потом льготный проезд на метро проси.

— И все же, Петр Данилович, какие у меня права появятся?

— Право обратиться к правозащитникам. В «Хельсинской группе» к твоему телу уже очередь выстроилась.

— Без шуток. А за Полярным кругом сам живи, мне он не подходит. Я белых медведей не переношу. Царапаются.

— А рептилий любишь?

— Ты на мой вопрос не ответил. Баш на баш.

— Ладно. Скорее всего, все равно сядешь, но уже ненадолго. А может, и условный получишь. Это суд решит. Пластическую операцию сделают, поселят где-нибудь, скажем, на военно-морской базе, будешь там жить, как Пентанджелло из «Крестного отца». Смотрел, поди?

— Ага. Да только тот потом плохо кончил, вены себе вскрыл.

— А чего ты хочешь? Без сопровождения тебя на Сейшелы отправить? По путевке комсомола «все включено» и шведский стол по утрам? Так там тебя быстрее твои дружки найдут.

— Тогда какая разница: когда и где? А тут разом. И весь вопрос.

— Ну, валяй, прыгай, птичка, лети, — кивнул Муромцев. — Ты только чуток погоди, будь другом, пока генерал не приедет. А то скажет еще, что это мы тебя и подтолкнули. Строгий выговор не хочется получать.

Полицейские вслушивались в их диалог и усмехались.

— Меня все равно достанут, хоть в тюрьме, хоть на базе ВМФ, — вновь пустился в разговор Гринев. — И как пить дать, удавят. С ними такие номера не проходят.

— Это как сказать.

— Как и ответить.

— Ладно, давай начистоту. Что ты о Профессоре знаешь? Это от него заказ шел?