Из тихого омута

Это было похоже на правду, тем более, что о чем-то таком я уже слышала или читала. Подтверждало слова русалки и то, что один из моряков почти сразу начал громко кашлять, отплевывая воду, а синева с его губ начала стремительно сходить.

- Отпусти меня, - продолжала шипеть русалка в моих руках. Я в ответ хотела было спросить мнение команды, но когда подняла на них глаза, поняла, что пираты еще не отошли от произошедшего, а вид того, как я бью русалку в стиле стандартных бабских разборок, их поверг в шок окончательно.

Ну и не больно-то хотелось.

- Мстить ведь будешь, - задумчиво протянула я, заглядывая в глаза нечисти.

- Не буду, - скрипнула клыками она, однако взгляд говорил обратное – слишком уж было там много злобы.

- Знаешь, врать не хорошо, особенно когда от этого зависит твоя жизнь, - назидательно сказала я, и хвост мой изогнулся, быстро обрезая волосы ниже лопаток.

Русалка взвыла, она на глазах начала стареть, чешуя поблекла, а кожа потеряла свой идеальный белый цвет. Если бы я сделала стрижку, к примеру, до плеч – последствия были бы еще страшнее. Ну ничего – отрастут еще.

Я отпустила остатки локонов и тварь со слезами и стонами начала ползать по палубе и собирать обрезанные пряди. Она выла и кажется с каждым найденным волоском, постепенно впадала в полноценную истерику. Из этого состояния я грубо вывела ее пинком в направление к перилам.

- Уползай отсюда, селедка, и предупреди своих, что следующая тварь, покусившаяся на этот корабль будет, как минимум, обрита налысо, как максимум я удалю лохмы пожизненно.

Русалка, сжимающая свои обрезанные волосы, и, все так же воя, поползла к борту корабля. На самом деле мне ее почти жалко было, но это почти ограничивалось  на простом знании – если бы я ее просто выкинула с корабля, она бы нажаловалась сестрам и я бы уже ничего не смогла бы сделать для защиты пиратов. Если же убила бы ее – тогда ситуация повторилась бы, но потому, что к нам приплыли бы мстить. Да и выходить в море на этом корабле еще раз было бы более чем опасно – убийство таких существ, ставит проклятую метку на место, где оно произошло. Никакой магией не выведешь и не спрячешь.

- Мам! Капитану и еще одному матросу стало хуже!

Этот крик Лины вывел меня из состояния задумчивости, и я тут же метнулась к лежащим мужчинам. Всего из шести раненных трое уже полностью оклемались частично благодаря дриаде, и теперь их выворачивало наизнанку – откат проклятья,  один умер, потому что его положили на спину, и он просто захлебнулся в своей же рвоте до того, как Лина успела его перевернуть на бок.  Оставалось еще двое, у которых продолжали быть синими губы, более того, эта гадость начала расползаться дальше.

Я выругалась и начала сканировать тела на наличие внутренних повреждений, но ничего не нашла. Так, что такое, по сути, прикосновение русалки? Поцелуй забвения – человек уходит в мир своих снов на столько, что не ощущает даже, когда его начинают есть. Выходят из него где-то через час, судя по всему, однако, если память меня не подводит, люди, настрадавшиеся при жизни и получающие желаемое во сне, могут и не захотеть возвращаться. Что мучило пирата – я не знала, а вот с Хоком все было более чем ясно.

Здраво решив, что потерю и без того умирающего матроса пираты переживут легче, чем капитана, я решила поставить опыт по проникновению в разум проклятого русалкой. Эффект появился сразу и совсем не такой, какой я бы хотела  - мужчина мелко затрясся, из его горла пошла пена, а из носа, глаз и ушей – кровь. Понятно – так я больше не делаю.

- Мертв, – быстро констатировала дриада и вопросительно посмотрела на меня.

- Кто главный в случае отсутствия капитана? – громко спросила я.

- Я, - вперед вышел уже знакомый мне шкаф по имени Дик, кажется.

- Знаешь,  кого любит твой капитан? Аристократка какая-то.

Мужчина явно замялся, но я его подстегнула к ответу

- Хок умрет без этого и достаточно быстро.

- Адалия Ривенштейн, - тут же ответил мужчина.

- Где живет?

- Город Линдорф, один из тех, что частично строили уходящими под воду. До него полтора дня пути.

Правильно понял видимо.

- Проложи курс – мы отправляемся туда прямо сейчас.

- Эээ нет! – возразил жилистый, ушастый мужик лет тридцати, бритый на лысо и безбородый, - там нас повесят едва мы остановимся. Я против и меня, думаю, все поддержат. Ну умер капитан – хороший мужик был, но мы еще живы и за него голову я сложить не хочу.

Знаете как бывает? Ну там – утро плохо началось, покушать не дали, голова болит, по мужу скучаешь. В общем, настроение ну совсем не для шуток и споров.

Пират захрипел, хватаясь за голову. Медальон, который должен был защищать от магии разума, со звоном упал на палубу. Я довела уровень ощущений до максимума, чтобы окружающие насладились криками, и остановила сердце.