Из тьмы

Я быстро огляделась, бросая взгляд на хижину, которая точно не станет нам убежищем. Затем перевела свой взор на рощу густых деревьев, за полем. Это был наш шанс. Наш единственный шанс, быть не пойманными. Потому что сейчас, мы были, как на ладони.

Я схватила руку сестры и помчалась в сторону леса. Таинственный незнакомец был забыт, в ту самую минуту, как я услышала шум.

Мы неслись, а холодный ветер бил нас в лицо. Но мы ничего не замечали, молча следуя к своей цели, как к спасательному кругу.

Когда под ногами стали хрустеть сухие ветки, и кроны деревьев закрыли нас от небесного взора, мы остановились.

Саша, тяжело дыша, обернулась, ища глазами опасность, я последовала ее примеру. Вокруг нас был лишь лес, и тишина. Никто нас не преследовал, и не пытался убить. Я облегченно закрыла глаза, и сползла по стволу дерева.

– Мы оставили его там – прошептала сестра, смотря в пустоту.

Я подняла на нее глаза: – И что?–

Глупо было жалеть случайного незнакомца, который мог оказаться кем угодно. Убийцей, людоедом, насильником или вором. А может и всем сразу. Но у Саши, как и всегда, было свое мнения. Непрактичное и иррациональное. Иногда я даже думаю, что она больше скучает по нашей собаке, нежели, чем по отцу или матери.

– И что?!– сердито переспросила она, краснея: – А то, что весь мир ведет себя, как сошедшие с ума звери! Ты понимаешь, что каждый думает именно так, как ты! Моя хата с краю! Именно поэтому все это происходит! –

Я резко поднялась на ноги, все же не до конца веря, что сестра посмела это произнести. Если бы я не поступала, так как поступала, бесчеловечно по ее мнению, нас уже бы давно не было в живых! Мы бы погибли, пытаясь помочь другим:

– Именно поэтому ты все еще жива!– процедила я сквозь сцепленные зубы.

Саша грустно улыбнулась: – Но для чего нам такая жизнь? Мы живем, как трусы! Как подлецы!–

– Я..– я хотела сказать, что это не так, и мы делаем все, лишь для того, чтобы просто выжить. Но в моем горле образовался горько кислый ком. Возможно, потому что я уже сутки не ела. Или потому что только сейчас осознала, что моя сестра была права. Мы ведем себя, как запуганные, озлобленные животные, готовые смотреть, как убивают других, молясь, чтобы это не случилось с нами:

– Я понимаю, но… –

– А кто это у нас тут?– раздался грубый мужской голос, от которого пару птиц испуганно сорвались со своих веток и улетели.

Мы одновременно обернулись на его звучание.