Из тьмы

– Владимир Николаевич? Простите, граф…

– Да идите уже сюда, не будем же кричать на весь двор… – ответили ему.

Борис повиновался и оказался рядом с человеком, которого меньше всего ожидал встретить в этот час. Тем более в таком месте.

– Вам не холодно?

– Пустяки! Благодарю вас… – бодро ответил Борис.

– Как хорошо, что вы имеете привычку обедать в «Данонъ», – сказал граф, зная, как тонко и глубоко польстил самолюбию молодого чиновника. – Это похвально, – добавил он.

– Я, право, не знаю… – начал Борис, теряясь, что делать: не приглашать же графа за свой стол. Хотя это сулило такие перспективы…

– Не будем терять время, чтобы вас совсем не заморозить, – прервали его размышления. – Что вы думаете о последних событиях в Южной Африке?

Подобный вопрос, заданный в темном пустом дворе, кому угодно мог показаться слегка безумным. Но Борис не растерялся. Он выразил мнение, что война буров против англичан проиграна ими безнадежно и теперь они могут рассчитывать только на почетные условия капитуляции. Ни о какой самостоятельности Трансвааля и Оранжевой Республики и думать нечего. Англичане опять всем утерли нос. Жаль, что Россия оказала так мало помощи.

– Какая помощь, голубчик! – удивился граф. – Да мы вообще к этому не имеем никакого отношения.

– Официально, разумеется, но наши военные специалисты, боевые офицеры, которые направлялись…

– Борис Георгиевич! – Молодого чиновника строго одернули. – Не забывайтесь. К этим людям мы не имеем никакого отношения. Они добровольцы, делают что хотят и ездят куда хотят. Тем более они уже вышли в отставку.

– Вы правы, граф, добровольцы. К нашей политике они не имеют никакого отношения.

– Вот так-то лучше. – Кажется, граф в темноте улыбнулся, чего нельзя было сказать наверняка. – А как вы полагаете, нам следовало поддержать бунтующие республики?

– В этом вопросе, граф, я целиком и полностью разделяю вашу позицию, – строго ответил Борис.

Он помнил, как совсем недавно граф раздраженно высказывался в узком кругу чиновников: «Какая глупость, что Российская империя сует нос в Южную Африку. Мы хотим ущипнуть Англию и не понимаем, что теряем стратегического союзника, а получаем озлобленного врага. Один раз мы уже помогли североамериканской колонии в борьбе с английской короной, и что вышло? Вырастили монстра, которому потом продали Аляску, и теперь вынуждены считаться с ним на Дальнем Востоке. Нет уж, империя не должна играть в республиканские игры. А все эти выдумки про Ново-Голландию, союз свободных государств Оранжевой Республики и Трансвааля надо забыть, как страшный сон». Борис прекрасно понимал, что Владимир Николаевич не столько англоман, сколько прагматик.

– Благодарю вас, приятно слышать, – ответил граф. – Вот вам еще аргумент. В столицу вернулись наши добровольцы. Уезжали просто офицеры в отставке, а вернулись закаленные бойцы, сражавшиеся за республику. И свободу. Что с ними теперь делать?

– Я вас понял, Владимир Николаевич, – сказал Борис, не до конца еще нащупав, куда ведет граф, но стараясь угадать это в невысказанных словах.

– Всегда знал, что вы сделаете отличную карьеру, Борис Георгиевич.

– Благодарю вас, приложу к этому все усилия…

– У вас ведь, кажется, близкий родственник служит в полиции?

Вопрос этот был глубоко неприятен Борису. Такое родство доставляло ему только лишние неприятности.

– К сожалению, это правда.

– Отчего же «к сожалению». Иногда сыскная полиция может быть очень полезна. Особенно в некоторых щекотливых вопросах.

– Я не совсем понимаю, Владимир Николаевич… – начал Борис, ощущая, как холод берет его в тесные объятия.

Граф протянул ему сложенные листки.

– Здесь кое-какой список, – сказал он. – Внимательно ознакомьтесь. Было бы крайне важно, не только для вашей карьеры, чтобы перечисленные персоны на некоторое время покинули пределы столицы, так сказать. И как можно скорее…

Борис развернул бумагу, но прочитать ничего не смог, света не хватало.

– А кто это…

– Голубчик, вы сами все поймете. Фамилии говорят сами за себя. Этот список должен вернуться ко мне сразу после ознакомления… сами знаете кого. Из рук не выпускать. И его вообще никогда не существовало… – Приказ отдавался по-военному жестко. – Так я могу рассчитывать на вашу помощь?

Не раздумывая, Борис дал свое согласие. Его похвалили, обсыпав комплиментами, извинились за прерванный ужин, пожелав отменного аппетита, после чего граф исчез в темноте, оставив молодого и перспективного чиновника в недоумении.

Только теперь Борис осознал во всей чудовищной глубине сложность ситуации, в которой оказался, и понял, о какой именно услуге его попросили. Открытие было столь драматичным, а последствия лично для него столь пугающими, что Борис Георгиевич перестал замечать холод. Ему было не до того. Впрочем, как и продолжения ужина. Еда в горло не лезла.

• 6 •