Из Тьмы. Арка 4 (СИ)

На практике же… монстры и достаточно сильные воители продолжают подсознательно сопротивляться более значительным изменениям, нежели мелкие косметические, ещё и заставляя свои тела постепенно откатываться к эталонному состоянию. Думаю, тут замешана связь души и тела — кою Яцу изменяет и укрепляет — а также духовная сила, которая плотно связана с первой и также пересекается со вторым. Впрочем, это препятствие можно обойти, просто заставив пациента — увы, обязательно пробуждённого миньона, с безмозглыми болванами это не работает — истово желать изменений. Неодарённые или слабые воители тоже показывают подобную тенденцию, но их сопротивление не так уж сложно пересилить. И даже сделать так, чтобы чрезмерный напор не исковеркал подопытных, превратив в нефункциональные куски мяса.

Отсюда и это выматывающее занятие по некропластике.

Но всегда есть «но». И здесь в этой роли выступал тот факт, что я не являюсь профессиональным скульптором или художником, который с лёгкостью способен вылепить требуемое лицо. По этой части меня даже Бэйб с его практикой резьбы по дереву обходит, как стоячую.

Убрать въевшуюся или плохо отмытую криворукими миньонами грязь, заставив осыпаться вместе с верхним слоем кожного покрова? Исправить его фактуру, превратив морщинистую, покрытую оспинами, сальную или просто задубевшую от солнца и холодного ветра кожу в мягкий и шелковистый идеал? Легко! Заставить исчезнуть свежие раны и старые шрамы? Ещё проще! Поправить форму носа, разрез глаз или внести иные небольшие корректировки? Тоже можно, главное — делать всё аккуратно, неспешно и не напортачить. Это же относится и к увеличению/уменьшению жировых прослоек в животе, груди и ягодицах.

Но поменять форму скул или челюсти? Разве что немного. В ином случае есть риск получить нечто кривое и уродливое. А откатывать изменения я не умею — их, случись мне ошибиться, придётся переделывать… с риском напортачить ещё сильнее.

Остальное лучше вообще не трогать: изменение ширины плеч или длины рук и ног пагубно сказывается на координации марионетки, как, в общем-то, и значимое вмешательство в мышечный каркас. Кисти и стопы состоят из слишком большого количества мелких костей, мышц и сухожилий, работать с которыми не проще, чем собирать корабль в бутылке. И далее, далее, далее.

Самодельный одушевлённый артефакт, разумеется, сильно помогал в процессе, но скорее количественно, чем качественно. Поэтому, пусть с его помощью грубую работу и удалось сделать намного быстрее, тонкая пластика всё равно забрала у меня немало нервных сил и времени. А результат…

Скептически разглядываю свою «копию», которая уже успела облачиться в новую одежду. В таком виде она смотрелась человечнее, чем обнажённая, но всё равно вызывала какое-то подспудное отторжение.

— Вот ты какой, эффект зловещей долины, — с кривоватой усмешкой произношу вслух, а затем забрасываю в рот последнюю печенюшку из опустевшего мешочка.

Может, печеньки и приедаются, если есть только их. Но после недавнего обеда они вновь резко обрели свою сладко-хрустящую, тающую во рту, высококалорийную привлекательность.

Пускай моя работа, если сравнивать её с побитой жизнью перезрелой бандиткой, послужившей ей основой, выглядела весьма неплохо — и, чего уж, даже красиво. Но это если не присматриваться. В ином же случае в глаза сразу бросались мелкие странности: слишком идеальная кожа — что в принципе не являлось чем-то из ряда вон для сильных воительниц — сочеталась с отсутствующей мимикой и чертами лица, которые местами цепляли глаз своей искусственностью и неуловимой чуждостью, как у пластиковой маски.

Сходу и не скажешь — что тут не так; по крайней мере, у меня определить и исправить ошибки не получилось, но… лучше эту псевдо-Куроме при посторонних не выгуливать: бывшие пленники работорговцев нас и так побаиваются.

И это ещё если она не пытается играть мимикой — в этом случае всё заметно хуже. Я ведь уже упоминала о проблемах с работой изменённых мышц?

Хотя… если чисто на мой вкус, то некоторая жутковатость образа где-то даже привлекательна. Да и довольно высокое сходство этой неразумной куклы со мной или Акаме (мы с сестрой, если отбросить мимику, цвет глаз и причёску — весьма похожи лицами) тоже вызывает некоторые странные чувства.

Протягиваю руку и провожу ладонью по щеке марионетки. После, взяв свою немёртвую копию под полный контроль, ощущая одновременно и ладонь, и её тёплое касание к «моему» лицу, смотрю глазами марионетки на себя, протягивающую руку ко мне-копии. Занятное ощущение.

В виде куклы тянусь к лицу настоящей себя. Глажу её/себя за ушком.

Приятно.