Из Тьмы. Арка 4 (СИ)

Что за Вольные клинки? Так, с претензией на поэтичность, с лёгкой руки помолодевшего Генсэя (или, как его теперь знают другие, Юрэя — что на современный язык, вроде бы, переводится, как Призрак), стали называть представителей полулегальных кланов и одиночек, которые, движимые жаждой славы и наживы, явились на наш зов. Высокомерные дворяне и их дружинники раньше именовали «вольных» не иначе, как «разбойничий сброд» — и, учитывая поведение этой публики, подобное отношение нельзя назвать таким уж безосновательным. Благородные вместе с приближёнными и на Охотников на чудовищ поглядывали свысока. Ну, на тех, кто не выделялся особой силой, и не принадлежал к пусть безземельной, но аристократии.

Впрочем, те из феодалов, что посильнее да понаглее (и поглупее), не отказывали себе в удовольствии поддеть даже элиту Охотников. Естественно, не в том же ключе, что и безответных Адептов и слабеньких Воинов — обливая презрением тех, кто «не смог одолеть тварей самостоятельно и вместе с другими презренными наёмниками приполз, дабы выклянчить золота и примазаться к славе истинных воинов», тут можно и вызов на дуэль получить, и своеобразное «фи» от профсоюза монстробоев. Но шпильки подпускались порой весьма острые, особенно со стороны тех, чьи земли пострадали от Волны.

Словом, дружба с первого взгляда у нашей «сборной солянки героев» не сложилась.

Однако взаимная неприязнь, не достигнув пика, быстро пошла на спад. Разумеется, процесс происходил не сам собой, а под давлением со стороны организаторов. В первую очередь моего «наёмника» — Генсэя-Юрэя: бывший глава группы боевых пенсионеров, пользуясь своей выдающейся силой и моим авторитетом, а также навыками интриг и управления, кои он получил во время своей службы Империи, смог продавить далеко не одно лишь только новое название. Три собравшихся в лагере фракции не воспылали взаимной приязнью, что видно по столь явному разделению лагеря, но научились хоть сколько-то сносно взаимодействовать и сотрудничать. Это обстоятельство легко заметить, взглянув на караулы, которые специально составляли из смешанных групп: вместо былого недоверия, взаимной неприязни и готовой вспыхнуть агрессии на лицах и в эмоциях часовых читалась рабочая сосредоточенность.

А всего-то пришлось устроить несколько физических и моральных трёпок (за них отвечал Генсэй и отчасти Кей, которого мой новый миньон заметно недолюбливал) и учебных нападений вполне настоящих, но неживых монстров (а вот эта часть слаживания — моя работа).

Хотя говоря «всего лишь», я преуменьшаю заслуги миньона, ребят и наиболее адекватных лидеров фракций. Если бы не члены группы А, которые непрестанно демонстрировали своё присутствие и общались с собранными силами, не управленческие таланты и подавляющая сила немёртвого Мастера — проклятый старик прогрессировал не медленнее своей гораздо более молодой госпожи, и несмотря на все новые трюки, измысленные изощрённым разумом убийцы, продолжал выигрывать в семи поединках из десяти! — а также не влияние лордов, лидеров кланов и групп охотников, то чёрта с два у меня бы чего получилось!

Не то чтобы эти Воины, Адепты и несколько квази-Мастеров так необходимы. Но мне нужно сделать себе имя, а также собрать массовку из сколько-нибудь сильных одарённых для зачистки перевалов — и возможного конфликта с родом Ван. Всё же моя группа не может одновременно разыскивать и зачищать бандитские логова, охранять тропки и тракты, дабы не позволить разбойникам скрыться, а также блокировать движения войск регионалов.

От плохо организованных полубандитов-Вольных, конечно, вряд ли выйдет больше пользы, чем проблем (и это не учитывая количества денег, которые эти наёмники проедают), но пусть они лучше будут с нами, чем озоруют в селениях, оставленных без сильнейших бойцов. В общем, Генсэй сумел меня убедить, что беспорядки, устроенные группами одарённых бандитов на землях моих союзников, ударят в первую очередь по моей репутации. А здесь они на виду и под присмотром очень опытного, пусть и бывшего, высшего генерала. Не забалуют. К тому же наличие столь явного «противника» под боком неплохо сплачивало бойцов наших владетельных союзников, которые, не будь Охотников и Вольных, сами непременно разбились бы по секторам, да ещё и выставили охрану каждый ото всех.

А в столкновении с многоножкой самых сомнительных наёмников и дворян можно… Нет, не подставить, но дать подставиться самим, дозволив самым сильным и горластым (но не самым умным) выбиться в командиры. Тогда и на оплате можно сэкономить: мёртвым деньги не нужны — и вырвать часть зубов у этих горных беспредельщиков, а также вывести за скобки самых хитрых из «типа союзных» аристократов. И всё под благовидным предлогом дружбы и, хе-хе, демократии. То есть в случае, если умники удачно убьются, к нам не только не возникнет претензий, но и наоборот — идея пользы единоначалия и налаживания нормальной командной вертикали в достаточно рыхлой структуре военного образования, собравшегося под моей рукой, только укрепится.