Из Тьмы (Арка 5)

— Раух немного потрепало, — уточняю со вздохом, — но она всё ещё способна действовать. А Печеньке, что почти не участвовала в схватке, и вовсе не терпится порезвиться. Это тупой Хрустик из-за игнорирования приказов остался без своей цельнохитиновой башки и теперь медленно восстанавливается в домене.

— Ты говоришь, будто твои марионетки живые, — фыркнула Акира, которая хоть и привыкла, но продолжала сохранять некоторую предвзятость к немёртвым.

— Живые, неживые — какая разница? — окончательно схомячив последнюю конфетку, повела я свободной рукой. — Вон, Гекатонхейр Серью, которая приближённая Огра — вполне забавная и активная пушистая зверушка, — глоток кофе, — Ну, в небоевой форме. А считающийся утраченным тейгу Сусаноо — это вообще разумный рогатый мужик. Чем мои марионетки хуже? Тем более что они вполне себе используют духовные навыки. Что само по себе свидетельствует, что души у них на месте, это не просто бессмысленное мясо. С учётом этого, разница между жизнью и смертью для них становится формальностью. Ну, почти.

Не могу сказать, что мои слова и следующие из них заключения обрадовали нашу медика, но развивать тему она не стала. Всё-таки, если подумать, тейгу, позволяющий рулить мясными куклами, не такой жуткий, как-то, чем на самом деле является Яцуфуса. Особенно для побаивающейся всякой мистики девушки. Однако, раз уж нам выпало служить вместе, ей стоит привыкать.

Еще немного поболтав и обсудив будущие действия, я приступила к их реализации. Ну, и немного подшутила над врагами, тем более, что ситуация сложилась подходящая. Они и так умрут, им всё равно, а мне весело. Небольшой плюсик к настроению точно не станет лишним.

Всем хорошо — все счастливы. А кто не счастлив — тот мёртв.

Пусть ещё и не знает об этом, хе-хе.

* * *

— … А я тебе говорю: зря мы связались с этой затеей! — горячился один из тройки часовых. — Чудовищ должны убивать герои, а не такие, как мы!

— Когда это кучка имперских горлохватов стала чудовищами? — пренебрежительно отозвался другой. — Окончательно ты со своими оппозиционными газетами от земли оторвался. Я, к примеру сказать, слыхал, что даже сами имперцы обходятся с ними, как с шелудивыми псами. Так что, как сказал комендант, мы просто усыпим бешеных зверей.

— Тому, что я читаю, ты не веришь, а что нам зачитывают с «Военного листка» — значит, чистая правда? И не оппозиционные они. Объективные. Всех ругают, но по делу, — недовольно засопел первый оратор. — А ты слышал, какие слухи ходят про их главную? Не выдумки писак, а то, что выжившие болтали? Из тех воинов духа, которые лично удар по нашему восточному корпусу застали? Это исчадие преисподней сначала изничтожало повстанцев в своей Империи, а потом пришло к нам и вместе со своими чудищами чуть не в одиночку размолотило восточный корпус! Даже имперцы говорят, что она — выжившее отродье Мертвителя, этого старого кошмара их прогнившего края.

Третий в компании предпочитал сохранять молчание, с интересом поглядывая то на одного спорщика, то на второго. В этом же ему подражал крупный ворон, что уселся на угол балки и, казалось, тоже увлечённо следил за беседой.

— Враки! У страха глаза велики, сам знаешь. А про твоего Мертвителя я в первый раз слышу. Это такие паникёры, как ты, старую страшилку чужаков из чулана вытащили и этого чучела дружно пугаются. И кто сказал, что мы будем связываться с этой подстилкой ихнего жирного министра? Только душегубов её унасекомим, а саму труполюбку пусть принц Сейка одолевает. Уж он-то и её, и ледяную стерву со своим копьём как познакомит, так познакомит! По самые помидоры и до счастливого писка, ха-ха-ха! — изобразив пошлый жест руками, солдат звучно рассмеялся своей шутке.

Опасливый боец на это лишь скривился и молча потёр лоб.

— Или ты ещё те бабкины сказки про Ночную Хозяйку вспомнишь? — перестав смеяться и прочистив горло, спросил он у своих также развеселившихся товарищей. — Будто страховитая жуть нас услышит… да хотя б через ворону эту? Придёт, чтоб, значит, не только на принцево, ха-ха, копьё посмотреть. Так, что ли?

— Не накликай, острослов, — подавив улыбку, всё же вступил в разговор третий. — И вообще… Нечего тут разводить! Ещё кто чужой, — тут троица болтливых охранителей стены (и укрытого там пулемёта) ощутила пробежавшие по спине мурашки от внезапно появившегося присутствия, — …услышит.

— Услышит-услышит, — насмешливо прокаркала крупная ворона с тускло загоревшимися фиолетовым светом глазами. — Насмешили. Клоуны, кар! Умрёте, кар, быстро, кар-кар-кар! — многоголосо рассмеялась нечестивая птица.

Немного позже ошарашенные люди сообразили, что смеющееся карканье раздалось с разных концов крепости, где его на десятки голосов подхватила местная стая, что пусть и опасалась задирать непонятных сородичей, но уж поднятый ими шум не поддержать не могла.