Из Тьмы (Арка 5)

В городе оказалось не лучше. Очень много зло и внимательно зыркающей стражи и патрулей из хорошо вооружённых солдат. Площади, почти каждая из которых стала местом публичной казни, разрушенные здания в центральном районе. Гнетущая атмосфера.

Хотя, что странно, на местных жителей она давила не слишком сильно. Не на всех, конечно: хватало подавленных и потерянных взглядов — но не меньше встречалось и улыбок, и даже какого-то воодушевления. Неужели кто-то может вести себя подобным образом, когда вокруг творится такое? Большинство прохожих, впрочем, не обращали на происходящее внимания, погружённые в свои повседневные дела.

Люди — это существа, которые способны приспособится ко всему, что не убивает их вот прямо сейчас.

Несколько раз они натыкались и на вовсе уж странное и, с точки зрения Эрис, гадкое и страшное: казнь смешивали с платным аттракционом. В защищённой с трёх сторон щитовой конструкции находился казнимый, а перед ним с открытой стороны выстраивалась очередь из людей, которые под надзором стражи покупали у специального человека камни, которые после бросали в несчастного с распухшим от синяков окровавленным лицом.

Азартные крики, споры о том, кто из скинувшихся станет бросать, глухие вскрики несчастного после «удачного» броска, что тут же заглушались радостными возгласами…

Кошмар! Словно не цивилизованные имперцы, а какие-то южные дикари! Варвары! Неужели и это тоже устроила Куроме?!

Эрис уже знала, что тела на столбах — со всей определённостью распоряжение Куроме. Айрон расспросил тех людей и рассказал остальной Дикой Охоте. В последнее время палачи сбиваются с ног, а площади переполнены «благородными и знаменитыми» постояльцами, поэтому трупы тех, кто попроще, приказали развесить на столбах вдоль центральных дорог, снабдив табличками с их преступлениями. Они видели эти таблички. Убийц, грабителей и вражеских агентов действительно нужно казнить по закону. Хоть и без столь… дикарской показательности.

Но там ведь были и просто казнокрады, мошенники, коррупционеры и их пособники. Разве имперское право не рассматривает данные проступки, как преступления средней и низкой тяжести? Да и дворян обычно не приговаривают к смерти, разве что за громкие политические преступления или нечто и вовсе уж вопиющее; чаще наказаниями для благородных служат штрафы и ссылка.

Но тут и так дальняя граница Империи, а Куроме если вообще была замечена в особом отношении к аристократии, то со знаком «минус». Так что как бы Эрис ни хотелось это отрицать, но её подруга вполне могла опуститься до подобных зверств. Тем более после гибели Натала. Он был удивительно добрым и светлым человеком, особенно для убийцы, и положительно влиял на Куроме, которая обычно прислушивалась к мнению лучшего друга.

Почему, ну почему такой, как он — погиб? Это несправедливо, несправедливо! И она так и не написала ему ни одного письма после их расставания. Наверное, он подумал, что она его забыла...

Сердце кольнуло болью, а в животе что-то сжалось от чувства вины.

— Ха-ха, а толково придумано! — восхитился наблюдающий за казнью-аттракционом Сюра, тем самым отвлекая девушку от горьких дум. — Надо найти того хваткого хитреца, который это придумал, и показать отцу. Так зарабатывать на смертниках даже он не догадался, ха-ха!

— Сейчас стукну тебя, — сверкнув глазами, надулась Эрис.

— Я сын премьер-министра, глава Дикой Охоты и твой командир! Ты не посмеешь, ха-ха-ха! — нагло рассмеялся он, и даже получив снегом в лицо, не утратил весёлого настроя.

Почему-то его очень насмешило зрелище. Всё-таки пусть они с Эрис и стали друзьями, но на многие вещи смотрели слишком по-разному, чтобы понять друг друга в полной мере.

С точки зрения хозяина Врат Шамбалы, в его веселье не было ничего ненормального. Картина того, как чернь сама (!) с радостью и улыбками (!) на немытых мордах оплачивает расходы на запрещённые прошлым Императором — а ныне вновь введённые в обиход отцом Сюры — «антигуманные процедуры», казалась ему крайне забавной. Теперь выпады всяких малахольных в сторону премьер-министра, который-де «злит народ жестокими публичными расправами», смотрелись ещё уморительнее, чем раньше.

Человеческое стадо всегда останется стадом, повинуясь кнуту пастуха. Одержимые своими скотскими страстями низкие людишки будут ликующе визжать, лицезря чужие страдания, упиваясь чужой болью и радуясь, что казнят не их. А если позволить смердам ещё и поучаствовать в кровавом развлечении… Ха-ха-ха!

Даже если это выдумала та безумная сука, Сюра готов признать звериную сметку псевдо-Абэ.