Из Тьмы (Арка 5)

Однако грубоватому Мастеру такие пантомимы и в более спокойной обстановке были, как монстру дробина. Тем более он и сам знал, что поступил неправильно, распуская язык перед окружающими паникёрами. Но признавать свою ошибку?

Нет уж!

Да и вообще… имперская убийца не произвела особенного впечатления на Феликса. Да, он слышал, что она едва ли не в одиночку разбила восточный корпус. Да и о событиях на северо-востоке Империи до них кое-что долетало. Но слухов ходило много, многие выглядели как совершенный вздор и небылицы, и, кроме того, часто противоречили друг другу. Так что Мастер не слишком им верил. При личной же встрече особо выдающейся силы в этой разведчице он так и не ощутил, отчего лишь укрепился в своей позиции. Даже её хитрый трюк с исчезновением не изменил его мнения. Мутная особа. Мутная и скользкая.

Хотя справедливости ради стоит признать, что хорошей шпионке положено быть именно такой.

Герман же раздражённо выдохнул, мысленным усилием подавил ощущение сжавшегося в груди комка страха и с уверенностью, которую он на деле не испытывал, отрицательно мотнул головой.

— Куроме Абэ — вероятная наследница этого древнего рода. Может, даже потомок самого печально знаменитого Мертвителя, а также претендентка на становление воительницей Вне рангов. Я верю, что она сумеет совладать с драконами без излишних разрушений. И она, судя по известным данным и моим личным впечатлениям — человек чести. Среди имперцев Куроме — лучший возможный союзник: могущественный и ценящий своё слово, — закончил мужчина короткую, но эмоциональную речь, призванную успокоить себя и окружающих.

У главы Снежного Пика имелись возражения чуть ли не по всем перечисленным пунктам, но спорить он всё же не стал. Хватит и того, что уже наговорил, поддавшись дурному нраву. Если он прав, то портить окружающим настроение перед смертью или захватом (а также давать всяким истеричкам повод, чтобы начать паниковать) — последнее дело. И так найдётся, кому это сделать. А если Мастер всё же ошибается, то тем более нечего впустую трепать языком.

Мужчина и воин должен не болтать, а делать. Он вообще зря полез со своим пессимизмом. Просто невозможность выступить против агрессоров угнетала воителя, привыкшего чувствовать себя сильным, заставляя идти на поводу у эмоций.

Зато Герман, несмотря на растерянный вид в самом начале, сейчас, после данного Феликсом толчка, показывал себя более чем хорошо. Лорд Рюген старательно и умело сбивал испуганно блеющее стадо в подобие экстренного штаба, способного принимать и анализировать поступающую информацию. И отдавать приказы, что базируются на решениях, принятых после рационального обдумывания, а не истеричных трепыханий.

Конечно, если не случиться чуда, это всё окажется бесполезно. Но если оно — чудо — всё же произойдёт… Такой неожиданный разворот заслуживает как минимум того, чтобы один вредный воитель сжал свою гордость в кулак и прилюдно извинился.

Неизвестно, до чего бы довели главу Боевой Школы мрачные размышления, но вскоре снова примчался адъютант. На этот раз, словно для полного контраста, это женоподобное недоразумение прибежало с сияющими глазами и широкой улыбкой на своём смазливом и глуповатом кукольном личике. И заверещало:

— Спасены, драгоценный господин мой! Мы спасены! Мы будем жить! — подбежав к начальнику стражи, кудряво-блондинистый офицерик схватил его за руки. — Имперское чудовище пришло к нам на помощь и уничтожило драконов!

Скривившись при виде милующихся голубков, Феликс произнёс:

— Забери вас Тёмный, вы ещё поцелуйтесь тут, извращенцы!

— Да как ты смеешь! — взвился начальник стражи.

— А вот так, — вызывающе ухмыльнулся обладатель ранга Мастера и не самого приятного характера. — Смею.

Вопрос: «И что ты мне теперь сделаешь?» — остался невысказанным. Всё же, если они переживут этот день, втягиваться в конфликт с главой стражи и его семейкой не очень хотелось; но, может, и придётся, особенно когда Герман начнёт чистить верхушку силовиков от подобных этому жопошников (во всех смыслах этого слова) — но он явно повис в воздухе.

Полюбовавшись на испуганно забегавшего глазами труса, Феликс продолжил:

— Давайте вы, голуби сизокрылые, не будете сейчас демонстрировать нам ваши, — воитель брезгливо поморщился, — утончённые наклонности, а займётесь делом. А я в свою очередь не стану говорить, что о вас думаю. Договорились? У нас тут грандиозное ЧП, а не слёт любителей мужских подхвостий, вообще-то. Поэтому извольте вести себя соответствующе. Работать, то есть! А не устраивать тут любовную драму для «не таких, тля, как все»! — излился всей набранной желчью Феликс.

Видя, что покрасневший стражник уже готов взорваться, он сменил курс на деловую плоскость:

— Что за имперское чудовище? Уничтожены ли драконы или их просто отогнали? Не верю, что с такими тварями смогли расправиться так быстро. Мы даже в толще камня должны были грохот боя почувствовать. Что насчёт других демонических зверей и воинов духа?