К сожалению, поднявшаяся суета, пусть и могла в перспективе подарить кое-какие возможности, пока больше наносила ущерб. Например, противники формальных покровителей их организации решили нанести удар по своим конкурентам именно через «связанную с революционерами банду», которую они крышуют. В иной ситуации генералы, вращающиеся в орбите главы службы внутренней безопасности, никогда не осмелились бы на столь опрометчивый шаг — а если и осмелились, то быстро о том пожалели. Третий заместитель министра разведки, который и возглавлял внутреннюю безопасность, сам бы их одёрнул.
Но сейчас, на волне истерии, когда разведка лишилась направляющей руки Сайкю, который тщательно выпалывал из руководства ведомства всех возможных конкурентов и держал за горло иных… приходилось скрываться. Ведь те, кто не являлся конкурентом Сайкю и, тем не менее, сидел на высоких постах внутри ведомства — либо не имели амбиций, либо, что ещё хуже, имели их слишком много, но при том не блистали политической сметкой. И эти-то…
На самом деле господин Зак, насколько знал Сай, являлся достаточно умным и компетентным человеком. Просто слишком нетерпеливым и уверенным в своём гении. Сайкю, которого он боялся, сдерживал стремления главы службы внутренней безопасности и направлял их в нужное для него русло. Таким образом, недостатки заместителя оказались купированы, — а достоинства, наоборот, раскрыты. Но когда Сайкю погиб, жадный до власти Зак немедля начал активно действовать, стремясь как можно быстрее подгрести под себя больше власти и занять ожидающее его (по мнению обрадованного карьериста) кресло, нагретое патроном.
Глупо, если бы кто-то спросил Счетовода. Во Дворце не любят таких резких и самоуверенных. Отчего заветного поста Заку, скорее всего, не видать. Тем более что госпожу Сая
И он ведь не один такой не в меру активный подчинённый дурного лидера, обладающего аппетитом не по глотке.
Ещё и обыски начались на предприятиях, «идущих на поводу у революционно настроенной черни». Но тут Зак и его подчинённые уже ни при чём, хотя от этого новость больше удовольствия не доставляет. Конечно, те из заводов и фабрик, которые вошли в государственный концерн, предсказуемо легко отбились от нападок, а те предприятия, что в госконцерн не вступили, в большинстве всё равно смогли отвадить проверяющих или откупиться, не получив особенного прямого урона (кроме морального). Но проверки всё равно нередко означают простой. А простой — это падение прибыли и риск провалить контракты с внешними партнёрами — или, что ещё неприятнее, нарушить план, разработанный для общей сети подчиняющихся госпоже производств.
Да и вообще. Как бы такое показательное закручивание гаек не вызвало обратной реакции у низов, уставших от волн чисток. В связи с этим приходилось дополнительно работать с трудящимися и их семьями, успокаивая их, терпеливо предупреждая о возможных провокациях, а также персональных последствиях для тех, кто на них всё-таки поддастся. Ещё им не хватало вовлечения рабочих во всякие бессмысленные стачки и дурные, только злящие власть и приводящие к убыткам погромы!
К сожалению, наносить встречный удар, даже не прямой, в подобной ситуации — означало зазря дразнить гусей, повышая ставки и подставляя агентуру с союзниками.
В прошлый раз даже пришлось туповатого громилу Прапора придерживать, который во время внезапной попытки ворваться и задержать всех присутствующих на рабочем совещании вознамерился разорвать группу захвата на куски. В итоге пострадала лишь гордость немного помятых воителей-неудачников и репутация идиота, отдавшего приказ на захват полноценного Мастера Боя. Но вот если бы удержать туповатого здоровяка не удалось и появились трупы… это значительно усугубило бы положение. Относительно безобидная игра в кошки-мышки тогда могла превратиться в натуральную войну — войну, в которой им пока не победить.
Так что теперь Счетовод двигается лишь под охраной Шеня. Немёртвый ганфайтер в ранге Воина, может, и уступал Мастеру «пути укрепления» в голой мощи, однако он имел иные достоинства — в частности, обладал куда большей выдержкой.
А ещё он даже вполовину не столь приметен, как трёхметровая гора мускулов.