Читаем Из того ли то из города (СИ) полностью

Булькнуло что-то неподалеку. Глянул Илья в ту сторону, так и есть. Примостился на топляке, сидит, смотрит. Пузо здоровое, ножки короткие, руки худые да длинные, такой длины, что лапти снять - нагибаться не надо. Глаза - как у совы, в половину лица. Волосищи торчат, что твой ёж, борода на пузо свешивается. А в остальном - человек человеком, несуразный только. Сидит себе, и смотрит. Не говорит ничего, не делает. Просто сидит, глазами лупает. Пройдет Илья сколько, - подымется, прошлепает по трясине, усядется впереди и опять лупает. Досадно, сил нет. Все больше Илья спотыкаться и поскальзываться стал; а кто не стал бы, коли б на него вот так таращились? Про хозяина сказывали, как себя с ним в общении держать, а про этого никогда не слышал. Понятно, вежество соблюдать надо, здесь он дома, ты же - в гости пожаловал, не будучи зван. Только как же соблюдать, ежели вот так: сидит, и лупает, и молчит, и ничего не делает? Правду сказать, оно и лучше, что ничего, спокойнее как-то. Спокойнее-то спокойнее, но досадно, коли ты ногам своим не хозяин, а на тебя эдак-то смотрят.

- Тяжко?.. - неожиданно проскрипел болотник.

Илья мало в трясину не шмякнулся.

- А то...

- Тут еще ничего, там, дальше, тяжеле будет. Там больше бревен погнило.

Дать бы тебе булавой... Порадел.

- Давненько ко мне никто не заглядывал. Что так?

- Встречал, должно быть, худо.

- Худо - не худо, а кого приветил, тот уж не пожалуется.

- И многих приветил?

- Сколько ни есть, все мои. Только вот, смотрю, перестали чтой-то туда-сюда шастать. Аль случилось чего? Аль меня перепугались?

- Может, и так, а может, и эдак. Чудо, говорят, невиданное за рекой Смородинной поселилось, не дает проходу ни конному, ни пешему. То ли человек, то ли птица. Соловьем кличут. Не слыхал про такого?

Болотник ответил не сразу.

- Слыхал, как не слыхать. Так ты, стало быть, решил с ним силушкой помериться? Ну, раз головы не жалко, выбирай, - он повел рукой окрест себя. - И ездить далеко не надобно... Приму, как дорогого гостя.

- С чего бы это мне самому в трясину лезть? Обойдусь как-нибудь и без твоих приветов.

- Как ты там говорил: может, и так, а может, и эдак. Не тот ли это самый Соловей, что и свищет, и шипит, и ревет?..

- Откуда мне знать? Должно быть, тот.

- Коли тот, - знай: он не просто свистит, на свист его любая птица откликается; он не просто шипит, на шипение то все змеи выползают; не просто ревет, всякий зверь на рев тот спешит. Никому против него не устоять.

- Да неужто?

- Ты поначалу пойди вон, гнездо шершней потревожь. И воюй с ними потом, хошь - мечом, хошь - дубиною. Много ли навоюешь? Или, вон, гадюку болотную...

Илья глянул на деревянный настил под ногами.

- Не робей, у меня зверье тихое. Ты его не потревожишь, и они тебя не тронут.

- Да я вроде как не из робких.

- Это хорошо, что не из робких. Еще б умом где поразжиться да вежеством, прежде чем Соловья воевать, была б цена молодцу... А так... Ступай себе, как знаешь. Тем паче, что пути обратного тебе все равно нету.

Оглянулся Илья - и впрямь дорогу обратную ровно дымкой заволокло. Впереди - видать, а позади - туман сплошной.

Вздохнул Илья. И рад бы себя смирить, только муторно внутри. Вот как с лягушкой разговаривать.

- Что ж мне теперь, в ножки тебе поклониться, чтоб уму-разуму научил? - буркнул с досадой.

- Не, этого не надобно. Начнешь кланяться, глядишь, еще лбом своим остатние бревна побьешь. Задаром научу. Или почти задаром. Ежели через реку переправишься, увидишь ракиту. Срежешь прут прямой, в три локтя длиною. Там же гнездо птичье. В нем - перо. Волосья из бороды выдернешь. Ну, а больше тебе ничего и не надобно. Коли б ум был, догадался б, о чем речь веду, но уж коли нету, может, смекалка поможет.

Сполз с топляка, и пошлепал себе в глубь болота.

Перейти на страницу:

Похожие книги