Из того ли то из города...

…Полянку ту, возле которой односельчан обидели, он бы вовек не нашел, кабы не случай. Лужу на дороге перепрыгнуть решил — так просто, по-детски. А того не заметил, что сук низко распростерся — зацепился шеломом, тот и слетел. Пока рукавом от грязи отирал, по сторонам смотрел, оттого и не прошел мимо. Не даром говорят: у страха глаза велики. Полянка та размером куда меньше сказанной оказалась. И пень меньше, и куст лещины, и сама лужа; об луже-то он и позабыл, след тележный высматривая. А чего высматривать? И так не особо заметный, а тут еще сколько дней прошло. Опять же: тати эти телеги забрали, с лошадями. Куда тут, по такому лесу, на телеге? Но до лужи след хоть как-то местами просматривался, а далее — нигде не дороге не видать. Здесь вроде и впрямь к полянке свернули.

Пошел Илья — как, думал, разбойники подались. Вышел на прогалину, дай, думает, кругом ее обойду: не может такого быть, чтобы следа никакого не осталось. Ветка сломанная, куст примятый, еще что приметное. Однако ж, неладное что-то деется. Только шаг сделает, — и будто земля ему в лицо бросается; ступит назад — все по-прежнему. В другую сторону — опять из-под ног уходит… И, главное, пока на месте стоит, ничего особенного: деревья как деревья, кусты как кусты… А морок одолевать начнет — девки на поляне показываются; прыгают, веселятся, друг за дружкой гоняются, в его сторону посматривают. Косы длинные, сарафаны белые, на головах — венки из цветов свежих. В лесу цветов нет, а у них — есть. Мавки, не иначе.

Присел Илья на ствол поваленный, задумался. По-иному дело глянулось. Сколько их было, разбойников-то? На слова сельчан не положишься, напугались шибко. Кто они, из каких краев пришли? Отчего промысел лихой выбрали? Одно — коли селяне бывшие, а ну как из людей ратных? Мечом-копьем владеть умеющим? Сам-то он если только булавой; тут, должно быть, особого уменья не надобно — маши себе, ровно дубиной. Только против умелых да опытных не помашешь. Стал припоминать, что ему деды про разбойников рассказывали. Сказка — ложь, а все-таки не на пустом месте складывается. Припомнил, что атаманы зачастую слова заветные знали; что стрелы от них отскакивали, меч не сёк. Еще: оборачиваться умели, невидимками становиться, со следа сбивать… Со следа сбивать!.. Илья аж привстал. Вот оно что! Не иначе, правдой сказка оказалась. Значит, здесь они где-то, недалече, а иначе с чего бы морок наводить?..

   Как со вечеру — сильный дождичек,
   Со полуночи-ночи — подморозило…
   Ты взойди-ка, ты взойди, солнце красное,
   Над горою взойди, да над высокою,
   Над дубравою взойди, да над зеленою,
   Обогрей же нас сирот, сиротинушек…

— Слышь, Невер, мне вот что подумалось: а с чего это песни у нас все какие-то протяжные да невеселые? — спросил молодой разбойник, весен семнадцати-двадцати, пожилого, коренастого, густо обросшего черной бородой. Они сидели у костра и приглядывали, как бы огнем не охватило почти совсем уже готового кабанчика.

— Жизнь наша такая, — буркнул тот. — Какова жизнь, таковы и песни. Другой была бы, по-иному и пелось бы.

— Не скажи, — возразил молодой. — Разве мы не вольные птицы, разве платим кому подати? Разве грабят нас тиуны да лучшие мужи? Что с того — избы нет. Вот ужо разбогатеем, получу свою долю, тогда…

— Тогда — что? — спросил пожилой.

— А вот то. Купцом стану. Торговать буду. Гостей не больно-то пограбишь. Слыхал я, у них и дружина своя имеется, и послабление от князя.

— Дружина, говоришь? — раздумчиво протянул пожилой. Собирался что-то сказать, но не стал.

Посидели, помолчали. Повернули толстый сук, служивший вертелом.

— Только вот не понимаю, зачем атаман у сельчан телеги с лошадьми забрал? Золото-серебро, оно понятно; хотя откуда у них такому богатству быть? — снова начал разговор молодой.

— Должок у него тут в городе имеется. Давний. Расплатиться желает.

— Что за должок?

— Что за должок? Обыкновенный… Сам-то он из Новагорода. Слыхал про такой?

— Кажись, слыхал…

— Кажись… Город такой есть, поболее вашего. Далеко на севере. Туда, говорят, первый князь пришел, из Руси, а уж оттуда — в Киев. Сами-то они сейчас без князей живут…

— Это как?