Из Вайтрана с любовью (СИ)

Через две недели тренировок Эйла велела мне отойти на тридцать шагов — но я не видел, куда я должен был целиться, и признался в этом своей учительнице.

— Как давно ты так видишь? — спокойно поинтересовалась лучница. — Это серьёзный вопрос, не смей думать, что я пытаюсь тебя как-то унизить.

— Год, может быть, полтора, — признался я.

Охотница вздохнула, взяла со стола стрелу с ярким оперением и выстрелила сама.

— Мою стрелу хотя бы видишь?

Лишь как следует прищурившись, я смог различить и очертания круга в центре мишени, и торчащую внутри него стрелу.

— Понятно, — вздохнула она.

Эйла куда-то ушла, оставив меня одного, а через некоторое время вернулась с каким-то пузырьком в руках.

— Сядь где-нибудь под навесом, — приказала она. — Лук можешь на место вернуть.

Я положил лук на стол, вместе с Охотницей зашёл под навес и сел на стул; нордка открыла пузырёк, велела мне запрокинуть голову. Глаз защипало, от боли я даже застонал, едва позволил закапать эту же дрянь и во второй глаз.

— Экстракт белладонны, — пояснила лучница. — Я слышала, раньше сиродильские женщины использовали его, чтобы казаться красивее. Насчёт «красивее» не знаю — но некоторым он помогает вернуть хорошее зрение, только капать его нужно два раза в день хотя бы десять дней. Ощущения будут паршивыми, но лучше ничего не придумать. Держи, вечером не забудь закапать.

Первое время я не замечал ничего — даже получилось позаниматься с Лидией некоторое время. Затем мне стало казаться, что вокруг слишком много света, из-за этого из глаз бежали слёзы, а нос закладывало. Всё расплывалось из-за солёной едкой пелены, я поспешил под навес — но даже вытерев слёзы, я не мог разглядывать предметы вблизи. Предвестница, заметив моё состояние, перенесла занятия на вечер, завела меня внутрь и проводила на нижние этажи. Однако я не мог ни читать, ни писать — и потому приходилось лишь считать в уме (к моему счастью, лишь складывать и вычитать). Выйти на улицу я смог только вечером, когда солнце скрылось за горизонтом, но мне всё равно было неприятно смотреть на пламя жаровен. Глаза всё так же слезились, из-за этого я не мог сосредоточиться, часто пропускал удары.

— На сегодня достаточно, — заявила Лидия. — Завтра ты будешь внимательнее.

Бессильная злоба овладевала мной. Хотелось швырнуть тренировочный меч подальше, сбежать прочь… Но разум быстро взял верх над чувствами. Куда я пойду? Во дворец, в лапы Балгруфа и его ручной убийцы?

— Зачем тебе всё это? — лишь спросил я.

— Кажется, мы договорились, — холодно напомнила Предвестница.

— Ты пытаешься вылечить мою близорукость, — настаивал я. — Заставляешь меня овладеть и луком, и мечом. Не боишься меня, как талморца. Кем ты хочешь видеть меня?

— В Йоррваскре не любят слабых. Вернее, стараются закалить их, сделать сильнее. Ты и так не слаб, но я хочу сделать тебя ещё сильнее, — нордка положила руки мне на плечи, затем по-дружески встряхнула.

Пояснения этой женщины звучали слишком расплывчато и меня не устраивали.

— Не стоит искать подвох там, где его нет, — Лидия будто бы прочла мои мысли, и теперь пыталась рассеять сомнения.

Я закивал — сделав вид, что согласился.

— Просто пойми, никто из людей раньше не был так добр ко мне, как вы с Эйлой, — объяснил я.

— Понимаю, — Предвестница пресекла все мои дальнейшие размышления, так же, по-дружески обняв, повела ко входу в Йоррваскр. — Ты тоже самый приветливый талморец, которого я встречала. Хорошие вещи в нашей жизни тоже иногда случаются.

Слова Лидии мне снова показались не слишком искренними, будто бы она пыталась отделаться от меня, пока что не желала выдавать все свои планы в отношении меня.

— Ты зла на Балгруфа за то, как он обошёлся с Блёнвенн? — я решил, что ответ на этот вопрос поможет мне хоть как-то понять, чего именно хочет от меня эта нордка.

— Да, — нехотя призналась Лидия. — Я думала, он будет с ней немного… любезнее. Осторожнее, тут балка, не наткнись.

Нордка отвела меня чуть в сторону; мы не торопились заходить внутрь, просто стояли и наслаждались прохладным свежим воздухом.

— Но из-за чего они поссорились? — спросил я.

Предвестница ехидно хмыкнула.

— Из их разговора я только понял, что Балгруфу не понравилось, что Винтерхолд мирно перешёл на сторону Империи.

— Скорее, ему не понравилось, что на троне Винтерхолда по прежнему сидит Корир, а не вайтранская марионетка.

Какие проблемы сделать из ярла Корира союзника? На месте Балгруфа я бы пригласил этого человека на переговоры, объяснил всё, возможно, даже припугнул… В конце концов, Винтерхолд, несмотря на старания Драконорождённой, бедное владение, и там все будут только рады союзу с богатым Вайтраном! По крайней мере, я так думаю.

— Но почему Балгруф просто не договорится с Кориром? — недоумевал я.

— Видимо, Корир не настолько слабохарактерен, как многие думают. К тому же он очень упрям, да ещё и Блёнвенн любит. Вот и представь, что он подумает, когда всю эту историю услышит.

— Думаешь, Блёнвенн расскажет ему?

— Когда она улетала, то едва сдерживала чувства. В Винтерхолде, я думаю, она даст им волю.