Из Вайтрана с любовью (СИ)

— Иди сюда, — позвал он и направился к столику с ворохом бумаг, чернильницей и пером; жрец взял один ли листов бумаги, принялся быстро писать что-то и протянул мне. — Зелье купишь у Аркадии. Будешь разводить его в стакане воды и пить три раза в день после еды.

— Почему вы не постирали и не починили мою одежду? — я пытался быть жестким, но мой голос дрожал, я чувствовал себя капризным ребёнком.

Жрец в ответ ухмыльнулся.

— Мы не прислуга, эльф, чтобы твоими шмотками заниматься.

Я стыдливо отпустил голову. Этот человечишка обращается со мной, как с каким-то ущербным, хамит и ухмыляется, а я ничего поделать не могу! Боги, за что вы так наказываете меня?

— А если я не буду пить это зелье? — спросил я.

— Тогда ты ещё долго будешь ходить, как варёный, возможно даже, будешь каждый день сознание терять.

Пока что я свернул рецепт зелья — посмотрю, насколько мне будет плохо без него. Затем покинул храм Кинарет и побрёл к торговой площади — в надежде, что Хульда ещё не выбросила мои вещи и не поселила в дешёвую комнату ещё кого-нибудь. Перед статуей Талоса по-прежнему никого не было — хоть что-то хорошее за этот день. Неожиданный порыв ветра прошиб меня насквозь, я съёжился, пытался идти быстрее — но меня одолевала одышка, сердце начинало колотиться быстрее. Я старался не останавливаться, усилием воли отгонял слабость — но всё же не выдержал, остановился перед ступеньками, опёрся спиной о каменную опору арки и пытался отдышаться. Одежда пропитывалась потом, тело неприятно охлаждалось ветром, я съежился сильнее, затем посмотрел на ступени и дорожку к «Гарцующей кобыле». Надо идти. В таверне тепло и сухо. Там я смогу отдохнуть и подкрепиться. Я думаю, если жрецы сказали, что мой кишечник цел, и вливали зелья мне в рот, то и от еды ничего дурного не сделается. А женщин попрошу привести мою одежду в порядок.

Прохожие старательно делали вид, что не обращали на мои страдания, некоторые презрительно косились, кто-то бормотал мне вслед что-то неразборчивое. Несколько раз я случайно задел пару человек на рыночной площади, в ответ я виновато кивал, говорить что-либо не было сил. Я устало навалился на дверь таверны, заполз внутрь, едва дошёл до табуретки возле стойки. Хульда делала вид, что не замечала меня.

— Ты ещё не сдала мою комнату?

— Нет, — ответила женщина, не отрываясь от пересчитывания денег. — Она в своём распоряжении. Заплати только.

— Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

Трактирщица недовольно подняла голову, будто делая мне одолжение.

— А что ты хочешь услышать, юстициар?

Последнее слово она произнесла с особенным презрением. Понятно. Сейчас будет винить всех меров во всех проблемах, скажет, что я — талморский живодёр, тварь, которую четвертовать надо и прочее, прочее, прочее. Морально я давно готовился услышать нечто подобное, но всё же это… очень неприятно и даже больно.

— Хульда, послушай, мне и так несладко пришлось. Я больше суток без сознания пролежал, неизвестно, сколько я потерял крови — из-за этого я неважно себя чувствую. Не хватало мне ещё от тебя выслушивать…

— Хочешь снять комнату — плати и располагайся, — ледяным тоном перебила Хульда. — Хочешь есть или пить — плати и говори, чего тебе принести. Пока ты платишь — мне плевать, кто ты.

Эти слова, на первый взгляд, абсолютно правильные и логичные, отчего-то задели меня. И что я сделал этой женщине, раз она стала со мной так нелюбезна? Когда я был для неё Дозорным Стендарра, она приветливо мне улыбалась, поддерживала, читала нравоучения, даже наливала бесплатно. Теперь же… Меня не должна задевать бабская вредность какой-то нордки-трактирщицы, но почему мне стало так больно от её поведения?

— Одежду хотя бы в порядок привести поможешь?

— У нас здесь не прачечная, уж извини.

Я вернулся в свою комнату, доел остатки купленных припасов. Сил больше не было, я лёг на кровать, молча смотрел в потолок. Разум не желал работать — но это и к лучшему. Меньше мыслей обо всём этом позоре — мне же лучше. Взгляд упал на пятно крови на боку, на грязные штаны и подол накидки. Нет, не могу я в таком виде ходить. Ладно, куплю себе это зелье, достану хоть какую-нибудь одежду на смену и кусок мыла, съезжу на речку и постираю свои вещи. А лучше — купить зелье, достать новую одежду, собрать вещи и сбежать в Фолкрит, чтобы написать оттуда правдивый отчёт для Эленвен. Расскажу ей всё, в том числе и о своём разговоре с Балгруфом. Только вот…