Из Венеции: дневник временно местного

В Сан Джакомо ди Риальто, такой маленькой, что ее называют Сан Джакомето, живопись — ничего особенного, но зато — выставка музыкальных инструментов XVII века, и сама она вся древняя (по преданию, самая древняя в городе) и замечательная. Там над церковным крыльцом деревянный навес на простых каменных столбах. В церкви на информационной дощечке (они тут везде) написано, что раньше (ну то есть в Средние века, это же раньше, правда?) везде были такие навесы, но потом ренессансные архитекторы заменили их каменными аркадами. А тут по недосмотру остался. Навес-галерея над крыльцом совсем как в Шаргороде, только в Шаргороде столбы деревянные.

А что сегодня видели вы, когда ходили утром за молоком и картошкой?

Обратно, неся в авоське два помидора, четыре персика и кочан капусты, пробирался по Риальто сквозь толпу туристов. Глядел на них со снисходительным сожалением: вы тут зенки лупите, а мы тут живем. Уже почти неделю живем. Все на свете может быть поводом для снобизма, даже кочан капусты.

В армянском монастыре на острове Святого Лазаря отличный музей. Он, конечно, немножко кунсткамера, как все самодеятельные музеи. Что подарили (египетскую мумию, картину, чернофигурную вазу, ржавый наконечник из Урарту, китайскую вазу, именной указ Петра I армянскому купцу etc), за то и спасибо. Но есть вещи прямо потрясающие. Во-первых, старая-старая армянская полихромная керамика. Ее далекий и слабый отсвет — всем известный иерусалимский ширпотреб. Но это все равно как косовские[3] тарелки XIX века по сравнению с нынешними. (Позавчера в Иерусалиме я видел такие дома у Б. Х. — умер от зависти. Но Б. Х. не читает фейсбук — и не узнает о моей безвременной смерти. Как, однако, все — Косов, Венеция и Иерусалим — рифмуется во времени и в пространстве.) Во-вторых, средневековые рукописи с миниатюрами, причем не только армянские, но и, например, эфиопские. В-третьих, библиотечная зала с плафоном, на этот раз неожиданно нежного, прямо-таки деликатного Тьеполо[4]. И вся серо-розовая зала очень нежная, хотя «нежный» — странное слово для библиотеки. В-третьих, много всякой невенецианской живописи. Портреты донаторов, в основном армянских купцов (на армян нисколько не похожих), причем не только из Венеции, но и из Амстердама.

Портреты написаны с таким суровым нелицеприятным реализмом, с такой экономией красок, что вспоминается даже не Шарден, а ярославский портрет. (А кто писал — не спросить. Некогда. Экскурсия идет по часам и в бешеном темпе.) Вдруг картина Сарьяна, правда, вполне проходная. (Любой художник на «-ян» будет с благодарностью принят этим музеем.) Наконец, куча Айвазовского. Все подарил брат художника, Гавриил, который был выдающимся мхитаристом, так что это не удивительно. Картинки так себе, мелкие, типичные для Айвазовского и в то же время даже для него плоховатые. Но есть одна удивительная. «Ниагарский водопад». Я ничего этого не знал, но интернет любезно подсказывает: в 1892 году Айвазовский съездил в США порисовать Ниагару. (Между прочим, в 75 лет!) И написал довольно много видов водопада, на мой взгляд достаточно скучных. Но эта картина — чистая живопись цветом, я бы, увидев без подписи, простодушно сказал: Клод Моне. Ниагара едва угадывается сквозь водяной дым, что твой мост Ватерлоо.

У причала армянского острова стоит отличная парусная яхта «Armenia». На корме указан порт приписки — Ереван.

14 сентября

Позавчера о посещении рынка я написал: «…неся в авоське два помидора, четыре персика и кочан капусты…» Это не соответствует действительности: на самом деле капусту я купил в супермаркете, а на рынке ограничился персиками и помидорами. В тексте же «кочан капусты» мне понадобился отчасти для создания правильного ритма фразы, отчасти для завершающего фрагмент «капустно-кочанного снобизма». Согласитесь, что «помидорный» и тем более «персиковый» снобизм — не звучит. Капуста на рынке в три раза дороже, чем в магазине, поэтому покупать ее на рынке не следует.

Цель этого небольшого комментария двоякая. Во-первых, он должен показать жанровую природу моих записок и отделить фиктивного нарратора от автора. Во-вторых, я боюсь ввести читателя в заблуждение и тем самым в лишние расходы.

Начал читать лекции. Все-таки некоторый отдых от картин, церквей и дворцов. Лекции я умею читать, поглощать красоту в таких дозах пока не научился.

Монахи-мхитаристы триста лет занимаются переводами с армянского и на армянский на острове Святого Лазаря. Давайте подыщем в лагуне остров, даже островок, самый маленький, для переводчиков с идиша.

Пока что шляюсь по городу. Не был ни в базилике Сан Марко, ни в Гетто, ни в главных музеях — я их боюсь. Но я возьму себя в руки.