Из восьми книг

Глаз краснеющей ярости, ханский белок,

О востока растопленный гул!

Торопливый ковыль: Тохтамыш, Тоголок,

Гневной влаги глотки: Токтогул.

Кочевая, чужая, скользящая жизнь,

Ядовитого лезвия лесть.

Без терзаний, без жалости, без укоризн,

Без остатка прими все, как есть.

Вторглись орд безбородых лихие стрелки

В земледелия вольный предел,

Скрыли воды недвижные Леты-реки

Тех, кто тихой свободы хотел.

Это плоти восстание против души,

Деву в поле догнавший монах!

На рассвете в тумане коньки-крепыши,

Как младенцы в тугих пеленах.

Кочевая, чужая и близкая жизнь,

Зелье страсти в кипящем котле!

Только в оба смотри, только крепче держись

В конским потом пропахшем седле!

– Ряженые! Ряженые!

– Зимняя Луна.

Ходят напомаженные,

Просят у окна.

На плечах у ночи

– Праздник на селе: Светят очи волчьи,

Бык навеселе.

Хрюкают и лают,

Квакают, свистят…

Что они желают?

Что они хотят?…

Гулкий голос бычий

Говорит с тоскою:

– Дайте нам обличье

Прежнее, людское,

Души наши стерты,

Сгублены тела,

И зверины морды

Нам Луна дала…

Нынче всюду праздник,

Нынче счастья просят:

Облик безобразный

Мы хотим отбросить,

Сердцем убедиться,

Что Звезда права, —

Заново родиться В

полночь Рождества…

– Молвите, а вы-то

Кем на свете были?

Властью ли убиты,

Иль себя убили?

С небом ли знакомы,

Аду ли дружки?

Почему вы кони,

Почему быки?…

– Нету, нет ответа,

Крепче дверь закрой,

И все меньше света,

И все громче вой.

– Ряженые! Ряженые! —

Зимняя Луна.

Ходят напомаженные,

Просят у окна.

VIII ИЗ КНИГИ «ПОД ЯБЛОНЕЙ» (1991–1996 гг.)

* * *

Я, родившийся под яблоней

С блеском лиственным в глазах,

Осененный чудом, явленным

Тридцать пять веков назад,

Вовлеченный в удивление

К чуду первому тому,

Неспособный к одолению

Тьмы, но опознавший тьму,

Как жилище Бога тайное

Над огнем вверху горы

(А внизу – веков шатры

Ждали, затаив дыхание), —

Я не сторож миру здешнему,

Не хозяин, не слуга

(Чуть кивнешь росточку вешнему,

Глядь – желты уже луга), —

Я не странник и не гость его,

Не толмач его речей

(Только птица слова пестрого

И щебечет на плече), —

Я не с притчей, не с загадкою,

Не полынь во мне, не мед,

Я – оттуда – с вестью краткою…

Только кто ее поймет?

Только в книге будет набрано

(Взоры мимо строк скользят):

«Я, родившийся под яблоней

Тридцать пять веков назад…»

1991

* * *