Из воспоминаний

Правозащитная деятельность и инакомыслие в современной России сопряжены с многими трудностями, но не с опасностью государственных репрессий. Правозащитникам и диссидентам не грозят тюрьма или психиатрическая больница, исправительный лагерь или высылка за границу. Новые независимые гражданские инициативы диссидентов не замечают ни власти, ни оппозиционные политические партии. Так, например, группа диссидентов 60-х годов, возглавляемая Людмилой Алексеевой и Львом Пономаревым при участии Комитета солдатских матерей России (Мария Кирбасова), Конфедерации труда России (Виктор Некрасов) и Движения против насилия (Сергей Сорокин), решила недавно положить начало новому гражданскому движению. «Все мы видим, – говорится в Заявлении оргкомитета нового движения, – что в стране закрепляется полицейско-олигархический режим. Не только общественное богатство распределено самым несправедливым образом, но права человека, политические свободы постоянно ущемляются. Свобода слова сегодня гораздо более ограничена, чем в 1990–1992 годах». «Мы не партия и не поддерживаем специально ни одну из партий. Мы не ставим перед собой никаких политических целей. Наше движение будет отстаивать ценности, необходимые любому человеку: защиту от произвола, свободу слова, соблюдение человеческого достоинства». [84]

Несомненно, эта инициатива заслуживает внимания и поддержки. Но ни одна из крупных газет не опубликовала материалов нового движения. Не обратили на него внимания и западные средства массовой информации. Во всяком случае, не больше внимания, чем на создание движения в защиту СССР или общества защиты Мавзолея Ленина. Государство сегодня не преследует граждан за их политические убеждения или эстетические пристрастия. Но оно и не защищает граждан ни от посягательств чиновников, ни от посягательств преступного мира. Оно не заботится ни о бедных, ни о беженцах, оно мало думает о голодных и раздетых, о безработных и о работающих, но не получающих заработную плату. Даже предприниматели и банкиры создают сегодня структуры, которые должны обеспечить их личную и общую безопасность. Необходимо и сегодня бороться за создание подлинно демократического общества в нашей стране. Опыт движения диссидентов 60-х годов может в этом помочь, но он, конечно, недостаточен. Здесь нужны новые формы, новые решения и новые программы, а также сочетание политической и внеполитической деятельности.

...

1997

Рой Медведев Из диссидентских воспоминаний

Предисловие к ненаписанной автобиографии

Некоторые из знакомых давно спрашивали меня, не намерен ли я написать автобиографию. Но у меня не было такого желания. Всю жизнь я учился и учил других, читал или писал книги. Что здесь интересного?

Недавно я стал склоняться к мысли, что нужно и мне написать что-либо о своей жизни. Ибо я постоянно встречаю в книгах и статьях, опубликованных на Западе, самые невероятные сведения о себе. Не менее странные слухи распространяются обо мне и в нашей стране.

Еще в 1972 году в одной из американских рецензий на книгу «К суду истории» было сказано, что появление этой книги связано с тем, что автор имеет большое влияние в аппарате ЦК КПСС и пользуется поддержкой двух или трех членов Политбюро. Жаль, что рецензент не указал, какие именно члены Политбюро меня поддерживают. Ибо за написание этой книги (тогда еще не изданной) меня исключили в 1969 году из партии. При этом мне было строго указано, что моя рукопись не имеет ничего общего с линией партии, и что ее (рукопись, а не «линию») не может поддержать ни один член КПСС. Может быть, в Политбюро прочли эту книгу уже в английском переводе?

Несколько дней назад мне позвонил один из знакомых.

– С вами ничего не случилось, Рой Александрович?

– Пока ничего. А в чем дело?

– Я сейчас приеду.

Оказывается, в его окружении распространился слух, что я не только арестован, но успел публично отречься от всех своих книг и статей.

Недавно я получил из Франции несколько экземпляров своей новой книги «Октябрьская революция. Факты и размышления».

В краткой справке об авторе на последней странице обложки я с удивлением прочел, что в наказание за свою деятельность диссидента-марксиста я был помещен на два года в психиатрическую больницу. Здесь же можно прочесть, что первую большую книгу «Сталинизм» («К суду истории») я написал, используя какие-то тайные кремлевские архивы. Между тем, меня никогда не помещали ни в тюрьму, ни в психиатрическую клинику. Я также не пользовался никакими государственными архивами, о чем пишу в предисловии к книге о сталинизме.

Эту версию, однако, подхватил и даже развил известный деятель из так называемой «второй» эмиграции Абдурахман Авторханов. 14 декабря 1978 года в парижской газете «Русская мысль» он опубликовал большую статью, целиком посвященную моей скромной персоне.