Из воспоминаний сельского ветеринара

Семья, которая вставала с зарей и не покладая рук до полудня трудилась в поле, нуждалась в сытном обеде. Зимой тушеное мясо и пудинг давали силы работать до сумерек. Основой разнообразных дешевых и сытных пудингов был перетопленный почечный жир. Лимон придавал пудингу остроту и душистость. Пудинг завертывали в чистую тряпку и кипятили по меньшей мере два часа. Впрочем, если он оставался в кипящей воде много дольше, вреда не было. Чтобы приготовить лимонный пудинг, смешайте лимонную цедру с 50 г муки, 50 г мелких хлебных крошек, 120 г нарезанного почечного жира и 50 г сахара. Добавьте одно взбитое яйцо, 2 столовые ложки лимонного сиропа и 5 столовых ложек молока. Хорошенько перемешайте и выложите в смазанную маслом миску. Закройте и продержите на пару не меньше двух часов. Выложите на блюдо и подавайте с заварным кремом или подслащенным белым соусом, сдобренным лимоном.

Посещение кино

Самодостаточный замкнутый мирок обитателей йоркширских холмов, в котором долгие часы труда скрашивались домашними развлечениями в редкие минуты досуга, в 30-х годах дал трещины. Радио принесло в дом национальные развлекательные программы, а кинотеатры в окрестных городках приобщили их к международной романтике и экзотике. В пригородах Лидса и соседних городках в конце 30-х годов было 30 с лишним кинотеатров. Однако посещение кино для деревенских жителей — довольно редкое удовольствие. Тем не менее они видели там всех звезд мирового кино и приобщались к этой особой культуре, которая к началу 40-х годов неделю за неделей объединяла 200 миллионов людей по всему миру.

Мидлхемский свиной крест

В Мидлхеме на Верхней рыночной площади стоит старинный Свиной крест. Он отмечает место, где с 1388 года существовал рынок. В том году Ральф Невилл получил от своего двоюродного брата, короля Ричарда II, рыночную грамоту. На задней стороне креста вырезаны два зверя, возможно изображающие медведей, эмблему графов Уориков. В Мидлхеме есть еще одна рыночная площадь, также со старинным крестом. Этот городок на склоне Уэнслидейла с крутыми улочками обладал в XIV веке немалой важностью. Уорик «Делатель королей», глава рода Невиллов и самый могущественный феодал в стране во время войн Алой и Белой розы, имел там укрепленный замок.

Навивание стогов

Сено, свезенное в угол луга на конной волокуше, укладывали в стога — с прямыми боками (высотой метр с лишним), дальше закруглявшимися в купол. Купол тщательно «расчесывали» граблями, чтобы стебли были направлены вниз к основанию и по ним легко стекала дождевая вода. Когда стог был уложен, из основания вращательным движением выдергивали пучки сена, свивали их в веревку, которую перебрасывали через купол и придавливали камнем к земле по ту его сторону.

Часть вторая Ветеринар находит жену

Это была моя вторая весна в йоркширских холмах: оглушительный шум овчарен, басистое блеяние маток, пронзительное, требовательное блеяние ягнят. Все это для меня всегда было возвещением, что зима кончилась и наступает новая пора.

1. Такт — лучшее лекарство

— Мастика эта, — сказал мистер Пикерсгилл. — Ну прямо спасу от нее никакого нет!

Я кивнул, соглашаясь, что упорный мастит у его коров — достаточная причина для тревоги, а сам подумал, что другие фермеры обошлись бы местным термином «опухание», но мистер Пикерсгилл остался верен себе и категорически, хотя и не вполне точно, применил научное название.

Обычно он промахивался по цели совсем немножко, и плоды его усилий либо точно воспроизводили оригинал, либо их происхождение прослеживалось без особого труда, но вот откуда взялась «мастика», я постичь не сумел, но знал, что, раз выковав слово, он ему уже не изменит. Мастит был для него «мастика эта» и мастикой останется. И я знал, что он всегда будет упрямо отстаивать свою правоту. А все потому, что мистер Пикерсгилл, по его убеждению, получил научное образование. Ему было лет шестьдесят, а юношей, почти подростком, он прослушал двухнедельный практический курс для фермеров в Университете города Лидса. Это мимолетное соприкосновение с академическим миром оставило в его душе неизгладимый след. Он словно ощутил, что за привычными заботами его будней скрыто нечто истинно значительное и важное, и это зажгло в нем огонь, озарявший всю его последующую жизнь.

Ни один облаченный в мантию маститый ученый не вспоминал свои давние года в сени оксфордских шпилей с такой ностальгией, как мистер Пикерсгилл эти две недели в Лидсе, и его разговоры были уснащены упоминаниями о богоподобном профессоре Маллесоне, который, видимо, вел этот курс.