Раздумывая над его словами, я понял, что Бенджамин делал все это не по доброте душевной: как только нам удастся убить Тобиаса, именно он возьмет правление в свои руки. Кстати, об этом.
– Как Лорел? – спросил я.
Всего за одно мгновение лицо Бенджамина осунулось.
– Сегодня ночью была очень буйной, ее пришлось связать, зато целый день она проспала.
Мне больно было это слышать. Бенджамину было больно это говорить. Она заслуживала лучшей участи, но сейчас мы не могли позволить ей употреблять успокоительные. Но как только мы избавимся от Тобиаса, то обязательно найдем решение и облегчим ее страдания. По крайней мере именно так я себя успокаивал.
– Видения еще были? – спросил я.
– Нет.
– Зайду к ней позже.
– Еще сегодня Тони привез Рейчел.
– Ты что, отправил в церковь
– Да. Прекрати на него злиться.
– Это не злость, – ответил я.
Старший Аллен даже не подозревал, какие именно я испытывал эмоции по отношению к Тони. И это не злость. Раньше он меня просто раздражал, но все изменилось. И я стал его ненавидеть. Он отнял у меня и у Рейчел то, к чему не имел права прикасаться. Из-за своей глупости он совершил непоправимое…
– Как скажешь, – произнес Бенджамин.
Не прощаясь, я вышел из кабинета и снова столкнулся с Фрэнком. Он преградил мне дорогу. На его губах появилась ленивая улыбка:
– Ну здравствуй,
– Это потому, что я пришел его убить и он это знал.
– Логично. – Мор протянул руку для рукопожатия и представился: – Фрэнк.
Я пожал его руку:
– Адам.
– Будем знакомы.
Как только рукопожатие окончилось, я направился в комнату Рейчел. Я предвкушал нашу встречу. Мне нужно было знать, что она дома, в безопасности. Я не мог описать то, что творилось у меня внутри. Я довольно быстро преодолел расстояние до комнаты и тихо открыл дверь.
Но и там меня ожидал сюрприз в виде полуголого мужчины в ее кровати. Джон? Какого хрена?
Глава 26
Это не конец
Обнаружив Джона в кровати вместе со мной, Адам моментально сделал свои выводы, и звучали они так:
– Какого хрена здесь происходит? – После этих слов наступила гробовая тишина.
Напряжение. Именно это я чувствовала каждой клеточкой своего тела, даже воздух в комнате стал настолько тяжелым, что у меня получалось совершать лишь редкие и медленные вдохи. С каждой секундой оно разрасталось, заполняя собой пространство, в какой-то момент мне показалось, что еще немного – и случится эмоциональный взрыв. У меня уж точно.
Я еще не пришла в себя ото сна и оттого, что в моей кровати невиданным образом оказался Джон. И я злилась на Адама из-за того, что он не сказал мне правду о ребенке. Я имела право знать и оплакать его еще тогда.
– Я спросил, какого хрена здесь происходит? – четко и размеренно повторил Адам.
Он медленно стянул свои черные перчатки и бросил их на угол кровати. От каждого его слова и жеста у меня бежали мурашки по спине.
– Я пришел поддержать Рейчел… – начал говорить Джон, до сих пор сидя в моей кровати.
Но все мое внимание было приковано к Адаму. Внешне он был абсолютно спокоен, но его взгляд, когда он слегка наклонил голову и посмотрел на Джона, не предвещал ничего хорошего.
– Поддержать… как?
– Морально, – тут же ответил Джон.
Я же словно онемела. Не могла ни одного слова произнести. Не так я себе представляла встречу с Адамом. Совсем не так.
– И именно поэтому ты лежишь в кровати Рейчел только лишь… в одних штанах? – задал Адам очередной вопрос.
Между ними снова происходила дуэль взглядов, как тогда через лобовое стекло машины Адамы. Что я тоже в комнате, они как будто не замечали. Но я-то была! Вот, прямо здесь. Возможно, кому-то польстило бы такое соперничество двух шикарных мужчин. Но я уже вышла из того возраста и морального состояния, когда это имело значение. Я просто хотела, чтобы все закончилось.
– Киллер, прекрати, – сказала я, почему-то пытаясь выгородить непрошеного гостя. Я знала, насколько Адам может быть жесток. – Джон просто пришел и уже
Едкая ухмылка
– Нет.
– Что нет? – тупо переспросила я.
–
Джон наконец-то встал с моей кровати и подошел к нему вплотную.
Что за петушиные бои они собрались устроить? Еще и из-за обычного недоразумения. Но не успела я встать с кровати, как слова Джона больно ударили меня по самому сокровенному, по тому, что я не хотела слышать. Не сейчас.