Из-за парты — на войну

Продолжая снижение, Виктор заходил на посадку, подвернув планер так, чтобы его не отнесло ветром от огней. У первого костра стояла группа людей. Они ждали Виктора, ждали патроны и взрывчатку.

Вот и обрез леса… Нужно приземляться. Ниже, ниже… «Ну, Ганченко, не подкачай! — сказал сам себе Виктор, добирая ручку на себя. — Пвавненько…»

Планер зашуршал по сухому песку, скользнул немного вперед и остановился.

К Виктору бежали партизаны. А в темном небе кружил самолет: летчик хотел убедиться, что на земле все благополучно.

ВАЛЯ

В этот день Валя Чугарина летела на правый берег Днепра уже в третий раз. Из четырех тяжелораненых, которых она за два рейса перевезла в тыловой госпиталь на своем санитарном По-2, один умер, не долетев до госпиталя. В памяти все время всплывало бледное лицо лейтенанта и его тяжелый, неподвижный взгляд.

Когда в отсек самолета грузили носилки, Валя помогала санитарам. Солдат с огромной перевязанной вдоль и поперек головой, так что и глаз не было видно, не переставая стонал. У другого раненого, молодого парня, накрытого шинелью с погонами лейтенанта, было худое, со впавшими щеками, но красивое лицо, темные вьющиеся волосы прилипли ко лбу. В тот момент, когда носилки стукнулись о дверцу, он молча прикусил губу, и Валя мгновенно предупредила: «Осторожно! Поаккуратней, ребята!» Лейтенант медленно повел глазами в ее сторону, и от жалости к нему у Вали что-то дрогнуло внутри, собралось в тяжелый комок. Медсестра уставшим голосом сказала: «Старайтесь, чтоб не трясло. Ему нельзя…» И Валя летела осторожно, плавно, «блинчиком» делая развороты, и посадила самолет впритирку, будто садилась не на землю, а на смазанную маслом поверхность. Но лейтенант все равно умер…

С тех пор как здесь, на Украине, началось большое наступление, прошло всего три дня. Под сильным вражеским огнем пехота форсировала Днепр и теперь, закрепившись на правом берегу, цепко держалась за отвоеванный у врага кусок земли.

На медпунктах скопилось много раненых, которых едва успевали перевязывать и на понтонах, на плотах переправлять обратно, на левый берег. Тяжелораненых перевозили на санитарных самолетах.

Валя летела над равнинной местностью. Часто и нервно оглядываясь, будто за ней была погоня, она быстрым взглядом осматривала небо: здесь, в непосредственной близости к линии фронта, можно было легко встретиться с вражескими самолетами.

Был конец сентября 1943 года. Деревья стояли желтые, сады и лесочки, проплывавшие под крылом самолета, пестрели осенними красками. С утра было пасмурно, низкие дождевые тучи нависали над землей, временами моросил дождь. Первые два вылета прошли спокойно: в такую погоду вражеские истребители предпочитали отсидеться на аэродроме. Но днем распогодилось, тучи разошлись, и теперь небо, без единого облачка, густо синело над головой.

Валю не радовала ясная погода, и думала она лишь о том, как бы не прозевать первый момент встречи с немецкими истребителями. Она была почти уверена, что сегодня встретится с ними. Последнее время они действовали особенно активно. Важно было вовремя заметить врага, чтобы успеть ускользнуть куда-нибудь в сторону, прижаться к земле, нырнуть в овраг. Обычно немецкие летчики, завидев безоружный тихоходный самолет, охотились за ним, даже если это был санитарный самолет с красным крестом на фюзеляже.

Несколько раз Вале приходилось сталкиваться с вражескими истребителями, и не всегда это кончалось благополучно. Всего неделю назад за ней увязался «мессершмитт», и ускользнуть от него не удалось. Он настиг ее и, стреляя, поджег самолет. Пришлось посадить горящую машину возле леса. Хорошо еще, что успела — с бреющего полета плюхнулась прямо на поле. Еще не остановился самолет, когда Валя спрыгнула на землю. Под пулями, под рев мотора снижающегося прямо на нее «мессершмитта» Валя добежала до леса и спряталась там в кустах боярышника. Истребитель прострочил окраину леса и улетел, а Валя, наблюдая, как факелом горит ее самолет, вся исцарапанная сухими ветками и колючками, долго еще лежала на земле и плакала. Плакала от обиды, что сгорел самолет, что ей, как затравленному зайцу, пришлось бежать по полю в лес. Единственное, чему она была рада, это то, что в самолете она летела одна. А если бы с ней летели раненые… От этой мысли Валя приходила в ужас. Оставшись без самолета, Валя пешком добралась до своей эскадрильи, и там, вдобавок ко всему, на нее накричал командир: самолетов не хватало…

Нет, не хотелось ей встретиться с немецкими истребителями.