Из-за вас я поверил в призраков

Притащив пойманного ребенка, его вытряхивают из мешка, при этом он за мешок цепляется или порой просто валится без движения на пол; бьет ногами, орет или замирает, не говоря ни слова; плачет с завязанными глазами или раззявливает рот, чтобы укусить; в этот раз он не успел подняться, как Малютка на корточках уже зажимает его голову у себя между ног и обматывает еще одним слоем повязки; Пират хватает цапающие, царапающие руки, пытается их успокоить, выкручивая пальцы, перочинным ножом отрезает злющие ногти, укрощенные детские ручки складываются, моля о пощаде; Луна занимается одеждой, он избавляется от вещей, которые были на ребенке в момент похищения, он не ждет, что ребенок ему поможет, он полосует одежду ножницами, швы трещат, тенниска, шорты разрываются на куски, обнажая плечо, ляжку, изгиб спины, из лоскутьев получатся прекрасные кляпы, затычки, Луна особенно боится, проводя лезвиями вдоль бедер, ткань натягивается, как бы не порезать заодно и белье, тогда взгляду сразу предстанет нечто, вызывающее ужас, он страшится, что поднимется новая волна похоти, что он предаст объект своего поклонения; когда член вяло вываливается или наоборот, восстает со всей силой из раскромсанного белья, он отворачивается, не хочет смотреть, опасаясь, что тот окажется слишком красивым, слишком миниатюрным, слишком живым, уже напряженным, сочащимся и божественно увлажненным; Петрушка ухватился за ноги, похожие внизу на маленькие бледные веретенца, он связывает их на лодыжках; рот так и норовит укусить, тогда Пират постановляет, что следует выбить молоточком все зубы, сделав из них превосходные ожерелья, но все против; язык тоже не следует трогать, так как детям надо вылизываться и успокаивать им завистливых негодяев; в то же время следует позаботиться, чтобы они не могли рассказать о боли, надо устранить всякую возможность разоблачения и даже малейшую вероятность бунта; обездвижив ребенка, его переворачивают на спину; чтобы он не вырывался, болтая головой из стороны в сторону, волосы привязывают к кольцу, закрепленному в цементном блоке, на котором будут проводить операцию, в рот, чтобы не закрывался, негодяи вставляют угольник и вливают туда родниковую воду или же спирт, затем кладут кашицу из толченой травы, чтобы одурманить сознание; когда ребенок начинает бредить, Пират засовывает ему в горло ножницы, режет, кромсает там, ребенка сразу же переворачивают, чтобы кровь изверглась в бадью, затем рот наполняют кубиками льда и заклеивают пластырем; ребенка укладывают на одну только ночь на подстилку из перьев, и негодяи один за другим подходят и прикладываются к детскому лбу. На следующий день кровь уже не течет, говорить он больше не может, что-то тихонько бурчит, лед в истерзанном горле давно растворился, взгляд смягчился, но временами в нем читается ненависть, глаза все выдают. И все-таки жаль, говорит Петрушка, что приходится подрезать им в клювике, ведь можно было бы научить их петь, читать вслух, болтать, как мы. Ему говорят, что он недоумок. Что же касается оставшейся в бадье крови, Пират без задней мысли отправляется разлить ее по кропильницам в тех церквях, где берет воду для омовения.