Из западни

– Курите и меня не забудьте. Надо же, все прошло как по маслу, хотя я, признаться, поначалу вам не поверил, – сказал Беляев и рассеянно усмехнулся. – Чудеса, да и только.

Лейтенант, достав портсигар, открыл его и протянул в сторону изумленного Платона и троих машинистов.

– Угощайтесь, господа, вам еще одно препятствие осталось, и мы увидим небо в алмазах.

Платон смущенно взял предложенную папиросу, за ним закурили и двое машинистов, а третий отказался, сказав, что после простуды не курит.

– Ну что, Григорий Павлович, – сказал Балк, глубоко и сладко затянувшись, – говорил же я вам – подход надо было искать через швейцара. Всего-то пять рублей – а какой кладезь информации… А вы, господа, дороговато начинаете обходиться Императорскому флоту, по полста рубликов за каждый из аттестатов о сдаче вами экстерном экзаменов за пятый класс гимназии выложить пришлось. Но ничего, вы их у нас, голубчики, все до копеечки, как каторжники на французских галерах, отработаете.

– Ладно, поехали в штаб, – сказал Беляев, – им еще экзамен держать нужно.

Платон, слушающий этот разговор, в конце концов не удержался и спросил:

– Ваше превосходительство, какой такой экзамен?

Офицеры весело переглянулись, и за Беляева ответил Балк:

– Много будете знать, господа, состаритесь быстро. Но не волнуйтесь слишком. Вам он будет по силам.

«Да неужто экзамен на классный чин? На прапорщика по адмиралтейству? Так ведь со времен деда нынешнего императора таковых экзаменов на флоте не бывало. Оно теперь, конечно, война. Но ежели и так, как мне его сдавать-то? – терзался сомнениями Платон. – Ну, по словесности и по уставам – даст бог, отвечу. А вот что еще отвечать придется?..»

Войдя вслед за командиром и лейтенантом в двери штаба, все четверо проследовали на второй этаж, в левое крыло, и остановились в конце коридора, перед двустворчатой дверью. Беляев и лейтенант вошли, а им приказали ждать. Рядом, на стульях вдоль стены, уже сидели три господина, лет тридцати, в кителях с нашивками штурманов Добровольного флота.

Минут через десять выглянувший в коридор писарь пригласил собравшихся заходить. Внутри просторной светлой комнаты обнаружился крупный стол, стоящий «глаголем». Во главе стола сидели капитан первого ранга и два лейтенанта, старший инженер-механик, младший инженер-механик и еще один лейтенант сидели за боковым крылом. У самого края стола устроился писарь.

– Здравствуйте, господа, – произнес капитан первого ранга.

«Трусов. Командир „Рюрика”…» – пронеслось в мозгу Платона.

– Вы находитесь перед экзаменационной комиссией, созванной, согласно приказу по Морскому министерству, от 5 июля 1884 года, для приема экзамена на чин прапорщика по адмиралтейству. Все вы подали соответствующее прошения… Кстати, Платон Иванович, – сказал он, усмехнувшись, – вы почему свое прошение подписать забыли? Ну-ка, подойдите к писарю, исправьте ошибку. Уж от кого-кого, а от вас, старого служаки, такого не ожидал.

По всему ряду экзаменующих офицеров пронесся легкий смешок. Смущенный Платон быстрым шагом подошел к писарю и, взяв перо, расписался на подсунутой бумаге.

– Сейчас мы разойдемся по кабинетам, и там каждого из вас опросят по специальности. Господа штурманы, следуйте за мной. Господ машинистов прошу проследовать за инженер-механиком Лейковым. Ну а вас, Платон Иванович, я передаю барону фон Гревеницу.

Проследовав за стройным и подтянутым лейтенантом в кабинет, расположенный этажом выше, Платон сел за стол напротив него. Чувствовал он себя примерно как баран, которого ведут на забой. Вернее, уже привели…

Судя по всему, душевное состояние столь ярко отражалось на его физиономии, что Гревениц, не удержавшись от короткого смешка, поспешил его успокоить:

– Вот что, Платон Иванович… Не волнуйтесь, допрос чинить я вам не собираюсь. Да и зовите меня просто: Владимир Евгеньевич. И без титулований. А поговорим мы о том, как вы ведете прицеливание. Всю эту ерунду об уставах, арифметике или словесности мне с вас, сверхсрочнослужащего, спрашивать не надо. Пусть этим наш механикус с паровозниками развлекается. Меня же, как флагарта, интересуют именно ваши действия и ощущения при наводке на цель. Давайте-ка попробуем мы ваши десять с гаком лет практики совместить с новейшими теориями о ведении огня…

Последующие полтора часа Платон проговорил с дотошным бароном о вопросах наведения и обслуживания крупнокалиберных орудий.