Из записок районного опера

Тогда были вызваны и срочно подкатили на своих иномарках (кстати — тоже весьма сходных моделей!) начальники обоих РОВД…

Их подполковник был пузато-вальяжен и фундаментален, всем своим видом намекая, что всенепременно будет скоро генералом, и потому его слово — самое весомое!.. Зато наш — вертелся живчиком, безостановочно кашлял, чихал, поминутно сплёвывал, протестующее визжал, топал ножками, энергично тряс головой, короче — с т а р а л с я!.. Впервые в жизни нашим операм за своего начальника райотдела было не стыдно…

Именно наш с ходу заявил, что не токмо та обочина, за автострадой, но и сама автострада — вовсе не наш, а их район, так что пусть не звездят, тут лохов нету!.. И не возьмём мы себе их дохляков-«глухарей», — пусть даже и не надеются!..

Их главнокомандующий в ответ всё отрицал, божился на встающее за горизонтом Солнце, басил солидно, что и автострада — не их, а наша, и обе обочины — тоже, и даже от той обочины до «его» района — ещё шагать, ехать и чуть ли не лететь самолётом… А потому: «Не надо инсинуаций!», и «Я не позволю всяким безответственным лицам откровенно фальсифицировать!»

Увидев, что мирно договориться не удаётся, обе стаи оперов глухо зарычали друг на дружку, дожидаясь команды: «Фас!», готовясь сцепиться в кровавой сече, и порвать в лоскуты конкурирующих шавок.

Но тут кто-то догадался поднять с постели и привезти сюда обоих главных архитекторов районов, вместе с подробнейшими картами территорий.

И лишь теперь совершенно неожиданно выяснилось: д е й с т в и т е л ь н о, не только автострада — не наша, а их, но и вся территория перед автострадой, вплоть до многоэтажек — тоже!.. Надо же!.. А мы, чмошники, уж столько лет задарма их территорию обслуживали, надрываясь, рвя последние жилы!.. Ну, мы не жадные… компенсации за свои труды пока что требовать не будем… Главное сейчас — от трупа поскорей избавиться!..

Их шайка, заслышав такой расклад, онемела от горя! Понурившись, глядели себе под ноги, некоторые — молча плакали…

Ну, а нам что?.. Смеяться над поверженными не стали. Так… самую малость полыбились…

Потом наш бодренький подполковник помахал ручкой их сникшему подполковнику (не скоро теперь украсит штаны лампасами!), и, сопровождаемый преданно ласкающим его глазами личным составом, направился к заждавшимся авто

А их опера, горестно проклинающие судьбу-злодейку, схватили теперь уж законно «своего» мертвяка за ноги, и, под присмотром своего незадачливого командования, без всяких церемоний поволокли его к только что подкатившей труповозке.

…Как всегда, правда — победила!..

13. ТРУП В СУДЕ

Ну и финальная точка — вот эта бесподобная история, случившаяся в одно из моих суточных дежурств пару лет назад.

Приключилось это в субботу, причём — не в какую-нибудь, а в день рождения моей ненаглядной супруги!.. Сейчас у нас дома — маленький сабантуй, собравший за именинным столом всех родственников жены, включая и мою дорогую тёщу, незабвенную ни на секунду Анну Илларионовну… Мой же удел — сидеть здесь, в райотделе, жевать прихваченный из дома бутерброд, и мысленно воображать себя за праздничным столом, рядом с любимой…

Впрочем, на суточное дежурство именно в этот день я напросился сам — из-за тёщи. Чудесный, милый человек, у нас с нею прекрасные отношения, — пока мы общаемся не чаще двух раз в год. В этом году дважды уж мы встречались, вот я и засел в РОВД, решив не испытывать судьбу.

Специфика дежурств на праздники и в выходные — значительно меньше квартирных краж (при находящихся дома хозяевах воришкам на адреса не вломиться), но зато больше остального — бытовой хулиганки (с перепоя!), уличных грабежей, (много подвыпивших, возвращающихся из гостей), изнасилований (когда ж и не насиловать, как во время совместно проведённого празднества или уик-энда?!), убийств…

Но это дежурство выдалось спокойным. Всё утро я просидел в своём кабинете, занимаясь накопившимися за неделю служебными бумаженциями, а в обед — сходил на рынок, к знакомому ларёшнику, и ненавязчиво напомнил, как неделю назад «бык» из бригады Ваньки-Мерина его обижал, а я — защитил, чуть ли рискуя при этом своей бесценной жизнью…

Вернулся в райотдел с палкой негалимой колбасы, и пылким желанием под вечер укрыться где-либо в закутке, и под закусь оприходовать терпеливо ждущую своего часа в сейфе начатую бутылку «Пшеничной». В такой день да не выпить за здоровье супруги — бесчувственной скотиной надо быть!..