Из жизни читательницы

Не прошло и получаса, как голова моя доверху переполнилась рубриками, верлибрами, акростихами, буриме, цитатами из классиков и философов и в конце концов решительно отказалась выполнять какие-либо аналитические процессы. Кажется, я пыталась вклиниться в разговор и представиться. Кажется, меня перебивали. Кажется, задавали бессмысленные вопросы.

Навеки осталось загадкой, каким образом оказались в моей сумке две крохотные книжечки стихов, подписанные одна «Мариночке, с любовью!», а другая почему-то «Прозаику от Бога» – очевидно, кто-то (Бог?!) принял меня за прозаика!

– Вот вы тут сидите и даже не представляете, как изменились в последнее время классики! – поделилась я дома с родителями. – А в литературном процессе, между прочим, полный кризис! Среди писателей разброд и шатание. Даже не знаю, как их в школу приглашать. Дети окончательно разочаруются в литературе!

Мне необходимо было систематизировать полученные впечатления. Шум в голове понемногу стихал.

Но родители – небывалый случай! – не среагировали на важную новость. Они даже как будто пропустили мой отчет мимо ушей.

– Леша! Спортивный костюм синий или с карманами? – озабоченно крикнула мама в сторону ванной.

И я увидела на стуле знакомый серый чемодан.

– Так вы собираетесь... в санаторий?! Прямо сейчас? Не летом?

– А что делать! – сокрушенно-радостно вздохнула мама. Руки ее привычно летали над чемоданом. – Позвонила Полина Георгиевна, говорит – сейчас горящие путевки, а летом не гарантирую! Поживешь сама три недели?

– Умру с голоду! – пообещала я.

Знакомая волна детской радости всплеснулась во мне.

Остаться одной! Не есть осточертевшую овсянку по утрам, и не смотреть программу «Время», и беспрепятственно читать хоть всю ночь, развалясь на диване в родительской комнате!

И вообще – не беда, что примерно в двадцать пятый раз – начать новую жизнь!

Тут даже разговор о писателях отодвинулся в сторону, и я не особенно расстроилась. Подумаешь, успею еще наговориться с Римусом и Людасиком!

В этот вечер обошлось без книг – на кровать я свалилась бесчувственным бревном. Пожалуй, многовато энергии ушло на знакомство с современным литературным процессом...

Но среди ночи я проснулась, как от толчка. Так бывает в ливень: вдруг разбудит шорох льющегося сверху потока, и первое чувство, еще в полусне, – страх. Что-то вроде атавизма со времен каменного века: не зальет ли родную пещеру?!

Однако сегодня никакого дождя не было. И в доме ни звука. Я лежала, старательно вслушиваясь. Что-то же должно было меня разбудить? И... напугать?

Кажется, тишина сегодня была какая-то не такая. Слишком полная, что ли... Чего-то в ней недоставало. Шелеста страниц? Папиного похрапывания? Внезапного скрипа родительской двери?

Похоже, родителей сегодня пушкой не разбудишь. Отдыхают по полной программе – готовятся к дороге. И небось уже видят во сне свой санаторий с любимым врачом Полиной Георгиевной.

Ну вот и замечательно! Можно наконец-то почитать без помех. Можно даже тихонько послушать магнитофон...

Но нет, не хочется. Мешает одна противная мысль...

Да, да, вот эта самая, которую я вечно гоню от себя.

Вообще-то наша война с нею уже имеет солидный стаж. Бывает, что я не пускаю эту вражескую мысль в сознание неделями; она же упорно и злорадно караулит свой час, и если уж войдет в голову, то – прощай покой и радость!

Мысль эта простая и незатейливая, как обух.

То есть облечь ее в слова – это как обухом по голове.

Я понятия не имею, для чего живу.

То есть теоретически мне известно, что жизнь – счастье и дается один раз, далее смотри по Островскому, «Как закалялась сталь». Но практически я вижу, что не только Римус и Людасик, но даже секретарша Анечка, даже двоечники-пятиклассники живут настоящей, полнокровной жизнью! И даже мои престарелые родители живут настоящее меня, и все, что не получилось у меня, у них сбылось – любовь, семья, карьера, друзья, воспоминания, и доныне они продолжают к чему-то стремиться, мечтать и строить планы...

Я же – почему бы не признаться хотя бы самой себе темной ночью? – умудрилась прожить свои сорок с лишним лет совершенно бесплодно! Не считая, разумеется, того, что к пятому десятку мне удалось приобрести килограммов пятнадцать лишнего веса, хронический конъюнктивит и репутацию посредственности в работе и неудачницы – в личной жизни. И впереди у меня...

Но тут я опомнилась и, судорожно нашарив лампу, щелкнула выключателем и стащила со стола первую попавшуюся книгу. Та раскрылась сама...

Я знаю, что мы никогда не будем вместе. Нет, не так: я знаю, что ЭТОГО не может быть, потому что ТАКОГО в мире не бывает. А бывает в мире – ложь, страх, предательство, болезнь. Или, может быть, ложь и страх – это тоже болезни?