Из жизни императрицы Цыси. 1835–1908

Далее Ли Баоцзя обличает Цыси еще глубже устами приближенных Гуансюя и иностранных офицеров. Группа иностранцев приходит на островок Интай, куда до бегства монархов из Пекина был заточен император, и завязывает разговор с двумя оставшимися здесь евнухами. Все они жалеют о том, что у Гуансюя ничего не вышло с реформами, считают это основной причиной восстания ихэтуаней и последовавшей за ним иностранной агрессии. Иначе говоря, главную вину за трагедию 1900 года Ли Баоцзя возлагает на Цыси, устроившую в 1898 году реакционный переворот. Это поразительно смелый отрывок, перекликающийся с авторским предисловием к роману, где Ли Баоцзя сравнивает содержащие «Событий 1900 года» и эпизод разграбления Янчжоу из знаменитой пьесы Кун Шанжэня «Веер с цветами персика». Необходимо пояснить, что резню в городе Янчжоу устроили в конце XVII века маньчжуры. Об этом существует специальная публицистическая книга Ван Сючу «Десять дней в Янчжоу», которая, как и пьеса Кун Шанжэня, неоднократно запрещалась под страхом смертной казни.

После неудавшейся авантюры с ихэтуанями Цыси, чувствуя шаткость своего положения, стала сама издавать указы о реформах. Ее критик мог подвергнуться нападкам и со стороны правительства, и со стороны многих либералов, поверивших Цыси. Но Ли Баоцзя, по-видимому, был готов выдержать такой двойной натиск — иначе он не обратился бы к проблемам (реформы 1898 года, события 1900 года), которые якобы уже отошли в прошлое. «Я написал этот роман только для того, чтобы читатели в нынешнее мирное время не забыли о прошлогодних бедствиях, набрались энергии и усердно делали каждый свое дело», — заявил Ли Баоцзя, как бы требуя настоящих, а не лживых перемен.

Реформы 1898 года были, конечно, больше похожи на «настоящие», но тоже не вполне устраивали Ли Баоцзя. Об этом свидетельствует его роман «Краткая история цивилизации» и главы 17-21 «Событий 1900 года», где вместе с наглой Цыси достается и слабому, нерешительному Гуансюю. Вряд ли правы литературоведы, заявляющие, что Ли Баоцзя «глубоко скорбит» о Гуансюе, что «бегству двора на запад... отводится слишком большое место». Даже если рассматривать подобный интерес к монаршим особам как одно из проявлений верноподданничества (возможно, внешнего), нельзя не видеть, что в указанных главах содержится острейший сатирический материал.

20 июля 1900 года, скрываясь из столицы, «Старая будда сказала: „Сейчас, когда перед нами сильный враг, достаточно заложить легкую коляску, большого числа сопровождающих не нужно“». Эти строки выглядят как сущее издевательство над трусостью и ханжеством Цыси, особенно если сопоставить их со словами из другой главы, где выясняется, что «крохотному уездному городу Хуайлай трудно кормить десять с лишним тысяч человек» — к такой цифре свелось «небольшое число сопровождающих».

Впрочем, лучше последовать прямо за монархами, которые «незаметно промчались больше семидесяти ли». Жители деревни, в которой изволил остановиться императорский кортеж, потрясены и даже забыли о необходимых поклонах. Цыси милостиво прощает их. «Священная добродетель высока, с древности не было подобной!» — восклицает автор, и нам снова, в свете предыдущих страниц, трудно расценить это иначе, как иронию. Особенно подозрительно выглядят места, где Ли Баоцзя с умилением описывает «непритязательность» монархов, «принимающих» у крестьян сотню яиц и все деньги, или показывает, как начальник уезда Хуайлай преподносит «обносившейся» Цыси приданое своей юной дочери. Дело в том, что писатель всегда ненавидел тех, кто ооирлл людей. Вряд ли могли нравиться ему и размышления старой националистки о том, китайская одежда ей дарится или маньчжурская. Но евнухи убеждают Цыси, что сейчас это все равно, и императрица повышает начальника уезда в должности — таким пронырам Ли Баоцзя тоже никогда не сочувствовал.

Завершается бегство монархов их трогательной встречей с членом Государственного совета Ваном, которого они недавно бросили в столице. Думаю, что этот новый контраст окончательно устраняет сомнения в сатирической, хотя порою и завуалированной, направленности «Событий 1900 года».

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

Ко времени поражения ихэтуаней реальная сила Цыси пошла под уклон, но окружающие это не очень замечали, потому что вдовствующая императрица продолжала цепко держаться за кормило правления и сохраняла весьма внушительный вид. Вот как описывает ее Юй Жунлин, впервые увидевшая государыню в 1903 году: