Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов

Но не рынком единым, о котором шла речь выше, жив был торговый Петербург. Помимо рынков в столице раскинулась громадная сеть торговых предприятий. Мы видели, что и там, на рынках, не было особо специализированных лавок, специализация товаров началась скорее в магазинах, расположенных в центре города.

Вся торговля в Петербурге находилась в частных руках. Исключением была только продажа водки, которая производилась в казенных лавках (об этом ниже). Во всех торговых предприятиях фиксированных, определенных цен на те же товары того же производства не было. Везде, как и на рынке, цены были «с запросом». В лучших магазинах висели объявления — «цены без запросов» или европеизированное prix fixe, но и то не всегда это соблюдалось. Опытные приказчики распознавали богатого провинциала и продавали ему «с надбавочкой».

Крупные магазины были, конечно, в центре города, но и скромные магазины с началом века стали подтягиваться, расширяться, переоборудоваться на новый лад. Большое внимание начали обращать на рекламу: повсюду красивые вывески и витрины — подражание магазинам в Гостином дворе, где использовались световые эффекты, различные звезды из электрических лампочек, особенно в окнах ювелирных магазинов. Вообще Гостиный двор, где покупателями была изысканная публика, «задавал тон». Там же появлялись уже специализированные магазины, не только в нашем понимании, но даже и «по специальности» — одежда для кормилиц, кучеров, лакеев, духовных лиц и пр.

В крупных магазинах манера вежливого обхождения была основным способом привлечения публики. Здесь приказчики «высшего класса» щеголяли французскими словами, у прилавка слышалось: «merci, madame», «je vous prie», одеты они были по последней моде, прическа а la Capul (по имени знаменитого французского артиста), с начесом на лоб, манеры «галантерейные» и т. д. Многие знали своих покупателей, особенно если это были жены титулованных особ, при появлении их тотчас приносили стул и не жалели времени, раскидывая перед такими дамами одну коробку за другой, чтобы продемонстрировать особые образцы брюссельских кружев или только ею излюбленных отделок для платья. Если дама перероет все коробки и уйдет, не найдя нужное, приказчик не смел отразить на своем лице неудовольствие, боясь, что в другой раз она обратится к другому приказчику, что уронит его престиж. И слова дам: «Я покупаю кружева только у Таратина» или «эспри только у Шутова и Кольцова» — заслуга магазина и своего рода реклама для него. Покупку до экипажа такой публики не гнушался донести и сам приказчик. В других случаях это выполнял специальный мальчик, одетый в форму с надписью на фуражке, скажем, «Второв и сыновья».

Итак, реклама и обхождение с покупателями — вот что спасало магазин в конкуренции. Некоторые фирмы этими средствами добивались звания «поставщиков Двора Его Величества», чему содействовали и крупные пожертвования в пользу благотворительных учреждений. Такой поставщик имел право написать свое «придворное» звание на вывеске рядом с царским гербом. Разумеется, звание обязывало стараться сделать магазин образцовым. Устроиться на работу в такой магазин уже было нелегко, нужна была рекомендация.

Большим событием в Петербурге было появление модернизированного типа магазина — универмага Гвардейского экономического общества, разместившегося сначала в Доме армии и флота. Торговля шла там в тесных помещениях, не удовлетворявших расширяющихся запросов магазина. За несколько лет до войны были выстроены громадные здания на Конюшенной улице, туда-то и переместился с широким размахом магазин Гвардейского общества. Ранее Петербург не знал универсального типа магазина, где, не выходя из одного здания, можно было купить все — от продуктов питания до музыкальных инструментов, офицерского обмундирования, снаряжения для лошади, заказать одежду, приобрести предметы роскоши, привезенные из-за границы, — словом, все. Сюда мог прийти всякий и что угодно купить, но членами общества могли быть только гвардейские и флотские офицеры. Цена для них была та же, разница заключалась в том, что при покупках членов общества «на пай» в конце года начислялся доход, который ему и выдавали. Народу в универмаге бывало много, товар первоклассный, цены не выше, чем в других магазинах. Он сразу стал популярен.