Из жизни полковника Дубровина

Среди проводников у него много знакомых, пригляделся он к этой работе. Вот и сунулся туда. Но почему еще до прихода этого Гусейнова? Не от нас же, работников госбезопасности, прятался он на железной дороге! Он должен понимать, что и мы и милиция без труда найдем проводника.

В деревне он каким-то образом замял дело с пропиской. Поступление на железную дорогу отмечается в соответствующих документах.

Он спрятался от Гусейнова! Но кто его предупредил?

Откуда он узнал, что этот Гусейнов идет по его следу? Я должен был в ту минуту признать, что Василии где-то прав, вводя в круг действующих лиц и Раскольцева.

Приехали в Рязань...

Меня уже ждал работник областного управления Авдюшин.

Он не старше Василия, тоже недавний студент. Обрадовался, что в руки пришло интересное дело.

Действительно, неделю тому назад Притыков оформился проводником через отдел кадров на поезд Москва-Ташкент в мягкий вагон. Авдюшин сличил фотографию Притыкова в личном деле с фотографией Шкаликова. Совпало. Поезд, на котором работал Шкаликов, сейчас шел из Ташкента, приближаясь к Рязани. Авдюшнн сделал запрос по селектору на одну из станций. Ему ответили, что проводник Притыков "сопровождает шестой вагон".

И еще!

В отдел кадров управления железной дороги уже приходил какой-то восточного типа человек, молил девушек указать, где работает Притыков. Ему подсказали.

Он оставил в знак признательности бутылку вина и букет цветов.

Уверял: "Другу вез, без вас не нашел бы друга!"

У меня по спине пробежали мурашки. Переживать приходилось всякое, бывали ситуации, когда, казалось, уж и выхода не было. Там, в Германии, в канун войны...

А начало войны! Встреча с матерью... Что только не пришлось пережить! И почти как в те моменты теперь подступало ко мне чувство тревоги.

Пришел ответ на запрос из Махачкалы, где был отмечен паспорт Гусейнова. Такого там не значилось...

Теперь это превращалось и в погоню за человеком, действовавшим под фальшивым паспортом. За ним погоню надо было строить несколько в ином плане, чем за Шкаликовым. Не грозит ли их встреча какой-либо опасностью Шпаликову? Топор под кровать клал, ружье на стену вешал! Ждал этой встречи! С оружием в руках ждал... Надо было прежде всего спасать Шпаликова, невзирая ни на что!

Мы сверили по расписанию движение поезда. Получалось, что, выехав навстречу поезду из Рязани, мы его быстрее всего могли встретить лишь на станции Проня...

Машина сорвалась с места и пошла по городу, проскакивая светофоры и красный свет.

Дежурный по управлению получил задание связаться с милицейским постом на станции Проня и поручить дежурному работнику милиции встретить проводника Притыкова, снять его с поезда и задержать в отделении милиции, не арестовывая его, а охраняя... Ни под каким видом до нашего приезда никого к нему не допускать...

От Шилово до Пропи поезд следовал без остановок.

Минут за двадцать до прихода поезда на станцию Шилово в окошко кассиру постучали. В такой поздний час на этой станции пассажиры были редкостью. Голос с восточным акцентом попросил четыре билета в мягкий вагон. Пассажир просил, если это возможно, дать все четыре билета в одно купе.

Мягкий вагон шел полупустым. Кассирша продала четыре билета. Отдавая билеты, помедлила, пассажир просунул в окошко голову. Она запомнила его. Просто так, из любопытства.

Когда пришел поезд, она заметила, что в мягкий вагон сел только один пассажир, тот самый, который брал четыре билета. Это ее удивило, поэтому она и запомнила все в деталях.

Шкаликов в лицо его не знал, пассажир вошел в вагон и коротко ему бросил:

— Стели постель, дорогой! Я спать буду!

Дежурил Шкаликов, его напарница дремала в служебном купе. Шкаликов положил на место фонарь, флажок, взял пакет с чистым бельем и вошел в четвертое купе. Сальге вышел, чтобы не мешать ему. Шкаликов застелил постель и выпрямился. Сальге стоял спиной к закрытой двери из купе и пристально смотрел на него.

Снисходительно, с наигранным равнодушием негромко он сказал:

— Здравствуй, Шкаликов!

Вот она, встреча, которой он ждал, к которой готовился и от которой скрывался. И топора под рукой нет, а стоит перед ним человек, который все может...

— Садись!

Шкаликов попятился и сел,

Сальге продвинулся в глубь купе, снял с полки портфель, выставил на стол поллитровку.

— Выпьем, Шкаликов! У нас с тобой разговор долгий!

Разлили по стаканам водку. Сальге бросил на стол дорожный пакетик с закуской, что продаются на вокзалах. В пакетике лежал кусок колбасы, два яйца, кусок хлеба.

Выпили.

— Скрылся? — отрывисто спросил Сальге.

Шкаликов не торопился отвечать. Сальге сам и ответил на вопрос:

— Спрятался... От кого прятался?

Шкаликов потихоньку приходил в себя, лихорадочно соображая, как вывернуться, как уйти, как отбиться.

— От людей... От себя не схоронишься!

— Кто-нибудь знает, что ты живой?

— Ни одна душа. Ни одна душа! Окромя Раскольцева!

— И жена не знает?

— Упаси бог ей знать!

— Это почему же?

— Искать начнет!

— Значит, но чистой скрылся?

— По чистой!

— Зачем тебе деньги потребовались?

— Деньги завсегда нужны!

— Это верно!.. Напугал ты доктора! Он тоже считал тебя покойником!