Из жизни полковника Дубровина

Мы установили, что на месте встречи Габо и Гамузова находился и Сальге. Он видел всю сцену из подъезда дома... Это нас вполне устраивало. Во-первых, он видел, что Габо взят милицией. Во-вторых, нам было интересно, как он поступит при столь тревожных обстоятельствах.

Он вернулся в номер гостиницы и сказался больным. Вызывал даже врача...

Не трогался к Раскольцеву и Эдвардс. Выезжал только с группами туристов по музеям. Но, однако, я забегаю вперед.

Встреча с Габо...

Это действительно был грузный, восточного типа человек. Его можно было принять и за грузина, и за армянина, и за азербайджанца... Ни паспорта, ни каких-либо других документов при нем не обнаружили. Но он, конечно же, понимал, что ему придется говорить о себе. Но его щекам лились слезы, он и оправдывался, и каялся.

— Что? Что я такого совершил? Почему меня вызвали сюда? Я не враг! Я хороший! Я общественник! Я работаю... Попутали меня с этой чертовней! И не мои это деньги... Я и не знаю, кто их мне всучил... Адрес дали в Тбилиси... Должен передать...

— Кто вручил, где, когда? — спросил сейчас же следователь.

— Мне позвонили в номер... Сказали, чтобы вышел к подъезду. Есть, дескать, посылочка в Тбилиси... Я вышел, мне сунули конверт... На конверте адрес...

— Кто позвонил? Как назвался?

— Никак не назвался... Назвал имя моего друга...

— Имя друга?

— Мой друг умер... Это его семье посылка... Я мог отказать?

Архипов по прямой устремился в глубину не очень-то надежно придуманной легенды.

— Посылка семье вашего друга?

— Семье его...

— Вы их знаете лично?

— Нет! Не знаю... Никогда в семье у него не бывал...

— На конверте указан адрес... Вы когда-нибудь бывали по этому адресу?

— Нет! Не бывал...

Мы уже установили, что адреса, указанного на конверте, не существовало в природе. Легенда была исчерпана...

Архипов приостановил допрос. Надо было дать Габо возможность увериться, что его легенда работает ему во спасение.

Архипов начал допрос по форме.

— Ваше имя, фамилия, год рождения, место рождения, адрес местожительства?

Архипов занес перо над бумагой.

Габо потянулся к боковому карману... Затем махнул рукой.

— Забыл! В гостинице забыл, дорогой! В столике...

Там и паспорт, и записная книжка... Зовут меня Вахтанг. Фамилия — Кабанов. Ударение на последней букве... Русская фамилия... Не виноват! Так записали, когда паспорт мальчиком получал... Беспризорным рос, но детским домам! Отца как звали, не знаю... Записали Семена... Мать помню... Умерла — мне лет пять было. Сапоги чистила в Сочи на станции...

— Айсор? — спросил я его.

— Если бы это было так просто, гражданин начальник! Тогда в двадцатых годах и грузинские князья, и русские дворяне сапоги чистили, в лакеях ходили... Получается, дорогой, что по матери я армянин... Доказать трудновато... И кому и зачем доказывать? Отец торговцем был... Догадываюсь, что грек... Опять же не докажешь...

Никто меня об этом не спрашивал... Вот до этой минуты!

В военкомате спрашивали, когда призывался...

— Когда призывались?

— В сорок первом... Родился я в двадцать втором году...

— Воевали, Вахтанг Семенович? — спросил Архипов.

— Воевал... Из-под самого Киева к Ростову отступали... Под Ростовом ранили... Это когда Тимошенко на немцев с севера нажал. Госпиталь... Опять воевал...

— Где?

— на Кавказе... Перечислять?

— Пожалуйста, перечислите! — попросил Архцпов.

— Из Ростова-на-Дону нас погнали на Белую Глину... Есть такая станция... Слыхали?

Я подошел к карте. Нашел Белую Глину, показал Габо. Он махнул рукой.

— По карте я не обучен... Из Белой Глины мы отошли к Ставрополю. Ушли из Ставрополя, к морю пятились... Десятый стрелковый корпус... Опять госпиталь...

Потом в двенадцатой армии... На Украине все и кончилось... Опять ранен был... Под Запорожьем...

— Что делали после войны?

— Торговал... Овощами торговал, рыбой торговал...

Продавцом.

Я сел за столик почти рядом с Габо. Все, что он рассказывал, было похоже на правду, но такую правду легко было и склеить. Вся операция с Сальге и Эдвардсом во всех ее деталях требовала от нас работы и работы...

Ничего нельзя было принимать на веру, ни одной версии по первому ходу.

Я взял со стола Архипова конверт, заглянул в глаза Габо.

Сейчас он судорожно выбирает, что может подбросить нам, как отвести главный удар, что дать, чтобы не продешевить, что спрятать, как смертельную для себя опасность.

Я положил перед ним конверт и спросил:

— Может быть, вы, Вахтанг Семенович, задумаетесь над своей сказочкой? Мы за правдивость на следствии...

Это всегда облегчает участь, смягчает наказание... Сказочки сочинять все учатся с детства, но и верят им только дети...

Габо пожал плечами.

— Адреса такого не существует... — добавил я.

— Тогда заберите эту валюту... Она мне не нужна!

Она не моя!

— Спасибо! — воскликнул Архипов. — Мы ее и так забрали... Но вы не ответили на главный вопрос следствия... Где вы взяли эту валюту? Для чего она вам?