Из жизни попаданцев

Северус кивал. Я вызвал по каминной сети Кена. Тот обалдел и заставил Северуса написать заявление в аврорат. Подтянулись остальные. Связь работала на высшем уровне. Последними из камина вышли Люциус и Сириус.

— Можешь пожить у меня, — тут же сказал Блэк, — места полно.

Да-а-а-а, вот это прогресс. Люциус покосился на свертки и пакеты, валяющиеся на диване, и призвал себе стул. Сириус смахнул мои покупки на пол, потом спохватился, стал их сгребать, вытряхнув несчастные панталоны и чулки в сеточку.

— Тилли! — взвыл я. — Убери все это! И подай нам кофе.

Сириус деликатно покраснел. Северус проводил пакеты взглядом. Остальные сделали вид, что ничего не заметили. Сразу видно женатых людей.

Разобрали чашки с кофе, печенье и конфеты. Кен умотал регистрировать заявление Северуса.

— Довольно странна эта активность директора, — заметил Люциус, — мы же не объявили пророчество ложным.

— А может дело уже не в Гарри, а в самой Лили? — предположил Фрэнк.

— Ясно, что в Лили, — сказал Северус, — ведь можно попробовать отобрать у нее Гарри, если выставить ее плохой матерью.

— Хотели бы выставить, уже бы выставили, — задумчиво проговорил Люциус, — хотя бы на том можно было сыграть, что мы все к ней постоянно ходим. Возможно, первоначально такая идея и была.

— Ну да, — кивнул я, — распутная мамаша с расколотой душой, в которой угнездилось зло. Для этого не обязательно за мной шпионить, можно и так все придумать.

Северус нахмурился. Я задумался. А действительно: про расколотую душу придумал, мог и про распутный образ жизни добавить. Тут самое поганое, что приходится оправдываться. А образ мыслей обывателей давно известен, обожают гадости, и на все один ответ, дескать, дыма без огня не бывает, раз люди говорят, значит что-то есть. А уж если в газете написали… Не заподозрил ли чего господин директор? Не зря же он с Гриндевальдом советовался. Но все равно не понятно, что такого они с Моуди рассчитывали увидеть и услышать у меня дома? Что я «Хорста Весселя» напеваю, когда один? Хм, а что… Допустим, я сорвал какой-то очень и очень важный ритуал. Может кого и ранил. От ребят я теперь знал, что на очень сильный выброс магии, особенно темной, авроры всегда реагировали. От сорванного ритуала могло шандарахнуть так, что туда вполне могли слететься не только наши маги, но и союзники. Тем более, что они вполне могли сотрудничать между собой. И тут у Дамблдора был единственный выход, представить все, как поединок, в котором он победил злого и страшного Гриндевальда. А вот как он связал меня с теми событиями? Только из-за автомата? Или было что-то еще? Чем он таким заболел, я же видел, что он не прикидывался? Мое эффектное появление в этом мире как-то повлияло на него? Хм… Об этом стоило подумать. И собрать побольше информации.

Северус категорически отказался покидать свой дом. Единственное, на что он согласился, так это на установку аврорами особой следилки на его владения, чтобы если что прийти на помощь. Да и то после того, как я настоял. Гордый наш. Ребята умотали вместе с ним ставить защиту, Сириус и Люциус отправились восвояси, а я все сидел и думал. В тех книгах, которые я успел просмотреть, не упоминалось ничего похожего на мой случай. Хотя об одержимости маги знали. Различали одержимость демоном и духом умершего. И в том, и в другом случае с одержимым происходили значительные изменения. При этом сам одержимый никуда не девался, хотя ему и приходилось несладко. Я в этом теле совершенно точно был один. Это не касаясь того, что демоном я не был. А вот насчет умершего… С этим сложнее, хотя я ничего такого не заметил. Да нет, я точно не умирал. Не было ничего такого: ни туннеля, ни лиц умерших близких, ни света. Погибло тело, а дух занял освободившееся тело Лили. Ее, скорее всего, только что убил Лорд. А о таких случаях я ничего не нашел. Конечно, могли быть и другие книги, но я склоняюсь к тому, что такие случаи были очень и очень редкими. Слишком много факторов должно было совпасть. А это значит, что и Дамблдор, даже если и подозревает что-то такое, до конца не уверен. Он же ничего не знает про меня. Ни того, что я знаю английский, ни того, что умею приспосабливаться к любым ситуациям. Директор мог запомнить только мужчину в военной форме с автоматом в руках. Тогда Лили, даже убив Волдеморта, должна была ничего не понимать и говорить по-немецки. Хм… добиться официального обследования Дамблдор не мог, его самого бы обследовали, начни он требовать чего-то подобного для национальной героини. Непонятно другое, чего он вообще лез ко мне. Отомстить хотел что ли? Все упиралось в тот самый ритуал.