Из жизни слов

Загляните на страницу, где говорится о выражении «лыка не вяжет». Там упоминаются лапти и другие поделки из липового лыка, которые в огромных количествах употреблялись в старину на Руси. Откуда бралось это лыко? Его сдирали с молоденьких липовых деревьев: из коры старых деревьев лыка не получишь, только мочало. По всем лесам летом жалко торчали голые, засыхающие стволики бесчисленных начисто ободранных юных липок.

Тот, кто хоть раз в жизни видел, как грустно это выглядело, скажет: «Меня ничуть не удивляет, что в голову, приходил именно этот образ, когда бывало нужно описать человека, ограбленного дочиста, догола».

Объегорить и подкузьмить (кого-нибудь)

Всем известно, что слова «объегорить» и «подкузьмить» имеют близкий смысл: обмануть, обжулить и перехитрить, доставить неприятность, хотя и связаны они с именами святых и праздниками, в честь их устраиваемыми.

У Егория (то есть Георгия Победоносца) популярность среди верующих была значительно больше, чем у Кузьмы.

Его почитали покровителем земледелия и охранителем скота. Егория праздновали дважды в году — 23 апреля, в день, считавшийся началом полевых работ, и 26 ноября, во время их окончания. Святой Кузьма (и его брат Дамиан) были, по церковной легенде, лекарями-бессребрениками. Кузьминки — день этих святых — отмечался 1 ноября.

Почему же, несмотря на самое почтительное отношение к святым, в слова «объегорить» и «подкузьмить» вложен такой, прямо скажем, богопротивный смысл?

В Егорьевы (Юрьевы) и Кузьмины дни, то есть только дважды в году, крестьяне до введения крепостного права на Руси могли переходить от одного барина к другому. Крестьяне рядились, то есть нанимались, на работу весной, «на Егория», а расчет получали осенью, в «Кузьминки». Различного рода сделки, расчеты между хозяином и работником, при которых каждая сторона пыталась защитить свои интересы, а потому пускалась на всякие ухищрения, а порой и на обман, и создали слова «объегорить» и «подкузьмить».

Объятия Морфея

«Я полагаю, пора путешественникам в объятия Морфея», — говорит, заметив утомление гостей, один из героев тургеневского романа «Отцы и дети». Что это еще за «Морфей»?

Как ни странно, слово это имеет одно происхождение с названием лекарства «морфий» — снотворного средства, добываемого из маковых головок. И, если мы еще раз заглянем в древнегреческие мифы, мы натолкнемся там на маленького бога с тяжелыми, всегда опущенными ресницами, увешанного цветами мака: это бог сна — Морфей. «Попасть в объятия Морфея», «очутиться в объятиях Морфея» с древних времен означало «уснуть».

Значение этих слов не изменилось и по сей день, только мы обычно употребляем их с несколько шутливым оттенком: мол, просто сказать «пора спать» — грубо, а «пора в объятия Морфея» — очень вежливо и красиво.

Овидиевы превращения

Две тысячи лет назад в древнем Риме Овидий Публий Назон написал книгу «Метаморфозы».

Она состояла из рассказов, в которых использовались греческие и римские мифы о чудесных превращениях богов и людей в животных и птиц, в растения и камни, в созвездия и реки.

В XVIII веке книга Овидия была переведена на русский язык под названием «Овидиевы превращения». В ней читатель находил трогательные истории о том, например, как самовлюбленный Нарцисс превратился в цветок, как искусная ткачиха Арахна за свою дерзость была обращена богами в паука, а верная супружеская пара Филемон и Бавкида (см.) в дуб и липу. Поэтому выражение «Овидиевы превращения» означает неожиданную перемену, внезапное изменение кого-либо или чего-либо.

О времена, о нравы!

(О tempora, о mores!)

В одной из своих речей знаменитый римский оратор Марк Туллий Цицерон, громивший близоруких сенаторов, отлично знавших, что заговорщик Катилина готов выступить, и не принимавших против него мер, воскликнул, с возмущением: «О tempora, о mores!»

С тех пор эта фраза выражает предел негодования, высшую степень осуждения общественных порядков.

Огнем и мечом

«Чего не лечит лекарство, излечивает железо (то есть операция, хирургический нож), чего не лечит железо, исцеляет огонь (то есть прижигание)».

Как видите, это вполне мирный медицинский афоризм, рассказывающий о способе врачевания ран. Принадлежит он знаменитому древнегреческому врачу Гиппократу, жившему два с половиной тысячелетия назад. Позже выражение приняло другую форму и получило иное значение. Римский поэт Овидий (I век до н. э.) словами «огнем и мечом» уже рисовал картины истребления неприятеля и опустошения пожарами его земли.

Вот и теперь эти слова мы понимаем в довольно суровом и жестоком смысле, так же, как «железом и кровью», «пулей и кинжалом» и т. п., то есть безжалостно, применяя самые крайние меры насилия.

Одним миром мазаны