Из жизни слов

Из античной древности дошли до нас предания о сиренах, морских и береговых чудовищах, похожих то на рыбохвостых женщин, то на дев с птичьими ногами. Чарующим пением они завлекали мореплавателей на опасные рифы и стремнины.

Пением сирены мы называем сладкогласные речи, которыми кто-либо старается обольстить легковерного, вовлечь его в опасное предприятие.

Любопытно, что самое слово «сирена» получило в наше время много новых значений, ничуть не похожих на первоначальное. Зоологи именуют сиренами некоторых водяных животных — дюгонов и ламантинов. В технике сирена — особое устройство, испускающее пронзительное завывание.

Как видите, какая-то очень дальняя связь между этими значениями и прежним все-таки есть.

Первая ласточка

Все народы стран умеренного климата считают ласточку вестницей весны. Еще за пять веков до нашей эры греки пели песенку:

К нам, ласточка, к нам!
С тобою к нам будут в гости
Солнышко и вёдро.

Наверно, с тех пор «первая ласточка» стала не только приметой весны, но и образом, который говорит о первых признаках приближения чего-то радостного, перемены к лучшему.

Но зоркий глаз древних заметил и другое: одной ласточки мало для уверенного ожидания близкой весны — именно первая ласточка часто обманывает. «Una hirùndo non fácit ver!» — «Одна ласточка весны не делает», — говаривали еще в Древнем Риме. Да и сам Эзоп сочинил басню о легкомысленном юнце, промотавшем все, что он имел… Сберег он только плащ, но однажды, увидев первую ласточку, продал и его. Грянул мороз, и легкомыслие было наказано. Содержание этой басни повторил и наш И. А. Крылов («Мот и ласточка») много веков спустя.

Когда мы говорим: «О, это первая ласточка!» — мы намекаем на первые признаки готовящихся благоприятных событий. Когда люди осторожные отвечают: «Одна ласточка весны не делает!» — они предостерегают от излишней торопливой доверчивости, советуют не пророчествовать наперед о событиях.

Первую скрипку играть

Это то же, что «быть запевáлой», «играть первую роль». Так мы говорим про людей, явно главенствующих, руководящих другими. Понятно, почему это так: в оркестрах бывают всегда не одна, а несколько скрипок: «прима», или «первая скрипка», «втóра», «альт» и т. д.

Из них «первые скрипки» всегда считаются ведущими; остальные инструменты в какой-то степени следуют за ними и равняются по ним.

Перейти Рубикон

См. «Рубикон перейти».

Перекати-поле

Осенью по южным степям, гонимые ветром, перекатываются шарообразные клубки высушенных солнцем степных растений. Народ давно окрестил их своеобразным и очень удачным именем «перекати-поле».

Выйдешь — поневоле!
Тяжело, хоть плачь!
Смотришь — через поле
Перекати-поле
Прыгает, как мяч… —

говорит А. А. Фет в одном из своих «осенних» стихотворений.

Народ создал точное и образное слово, он же придал ему и меткое переносное значение: «перекати-поле» — это неуживчивый, беспокойный человек, нигде не могущий найти себе пристанище, вечный странник.

Перековать мечи на орала

С самого начала давайте уточним: есть два глагола «орать». Один, более поздний, вам хорошо известен: это «горланить» — кричать что есть мочи. Второй означает «пахать». Отсюда «оратай» или «оратель» — пахарь, землепашец, а «орáло» («рáло») — общее название орудий для пахоты.

Теперь ясным становится и библейское выражение «перековать мечи на орала», не так ли? Это древний призыв к отказу от распрей и вражды, к мирной, созидательной жизни. Его положил в основу своего стихотворения «Родина» и современник Пушкина поэт Баратынский:

Прилежный мирный плуг, взрывающий бразды,
Почетнее меча.

Перпетуум-мобиле

Помните девиз капитана Немо, начертанный на каждой вещи, бывшей на «Наутилусе»? Это были два латинских слова: «Mobilis in mobile» — «Подвижный в подвижном». Как видите, слово «мобиле» (сравни: «авто-мобиль», «мобили-зация») означает «подвижное». А «перпéтуум»? Было когда-то у нас в календаре имя «Перепетýя»; святцы переводили его как «Вечная». Сочетание слов «перпетуум-мобиле» по-латыни означает «вечно подвижное». Так ученые прошлого именовали рисовавшуюся им в мечтах удивительную машину, которая без топлива, без потребления какой-нибудь извне подаваемой энергии могла бы работать вечно.

Наукой давно доказано, что таких машин быть не может. Однако невежды и сегодня трудятся над их изобретением. У писателя А. К. Толстого есть рассказ про помещика крепостных времен Бервенковского, который, по словам его слуги, всем был бы хороший барин, да помешался на «петумéбелях» (так старик произносил мудреное слово).