Из жизни Валерия Маслова

— В карты я, конечно, играл, и много, но эмоции через край не перехлестывали. Вот Володя Глотов после проигрыша мог за Короленковым по всей базе гоняться. Да так, что мы за послед­ствия начинали опасаться. Меня играть в преферанс научили в Калининграде Константинов с Балашовым. В «Динамо» посто­янными партнерами стали Бобков и Короленков. Получалось у нас неплохо, иногда после раздачи на карты только смотрели и сразу бросали. В накладе чаще «Король» оказывался.

— На бильярде играть любишь?

— Любил, но тоже в меру. В футбол или хоккей готов был полдня пробегать — только азарт разбирал, а бильярд или те же карты так не захватывали. Прекрасным бильярдистом был, кстати, Александр Семенович Пономарев. Он, как только сво­бодное время выдавалось, брал «Шмеля» — доктора команды Владимира Шемелева, давал ему фору в семь шаров и играл несколько партий кряду.

Пономарев многими настольными играми увлекался. В шашки он, помню, схватился с шахматным гроссмейстером Давидом Бронштейном, который в Новогорске готовился к ка­кому-то важному турниру. Хороший был дядька, очень демок­ратичный, мы с ним с удовольствием общались. Бронштейн одну шашку подставил, другую, а потом чуть не разом все по- номаревские забрал. Александр Семенович такого подвоха не ожидал, да и проигрывать не в его характере было. Вскакивает весь красный: «Пойдем на бильярде сыграем!»

— Хорошо, не в шахматы...

— В шахматах Василий Дмитриевич Трофимов себя специа­листом считал. Играл он поначалу, правду сказать, как медведь, только фигуры передвигал. Постепенно научился, тому же Бронштейну как-то вызов бросил. Гроссмейстер из вежливос­ти не отказал. Иной раз мы тренируемся, а Трофимов в парт­ком — партию с кем-нибудь сыграть.

— Вы с ним за шахматной доской встречались?

— Случалось. Для меня это тягостно было — уж очень долго он над ходами раздумывал. С шахматами у меня отношения не сложились. В детстве отец заставлял играть с ним до победы, а во дворе ждали ребята с футбольным мячом. Спорт он не лю­бил. Даже когда я в «мастера» попал, отец это за серьезное за­нятие признавать отказывался. Его заместитель и фронтовой друг подполковник Артюх вынужден был разъяснять: «Павел Григорьевич, твой Валера чемпионом мира стал!»

Для отца любимым занятием была охота. Однажды меня с собой взял. За полсуток, образно говоря, одна утка пролетела и в ту не попали. Что за удовольствие? Зато комаров видимо- невидимо. Вот с ними у меня все в порядке. Если сидят, к при­меру, несколько человек рядом и комар запищит, остальным можно не беспокоится — он мой.

— По этой причине вам и рыбалка не могла удовольствие дос­тавить...

— Так и было. Я и к пикникам на природе спокойно отно­сился. Только один запомнился. Поехали в охотхозяйство по Горьковскому шоссе. Компания была большая: Константин Иванович Бесков с Валерией Николаевной, Лев Иванович Яшин с Валентиной Тимофеевной, Жора Рябов, его друг бас­кетболист Яак Липсо, который тогда за ЦСКА играл, мы с Ви­тей Аничкиным. Хорошо время провели, интересно было...

— Кстати о баскетболе. Вы говоршш, что в школе любили в него играть. Со временем поостыли?

— Пока силы были — играл. В футбольном «Динамо» не­сколько ребят очень прилично на площадке смотрелись, один Валера Фадеев чего стоил. В основную пятерку я не всегда про­ходил. С нашими «великанами» — Яшиным, Беляевым, Ря­бовым, Вадиком Ивановым — тягаться нелегко было. Мы — динамовцы — в Новогорске дружно жили. Много общались с баскетболистами, волейболистами. За все женские команды ез­дили болеть.

— «Русачи» в баскетбол не играли?

— Только, если для нагрузки. Интереса большого не возни­кало. «Шайбисты» наши в 60-е годы в основном игрой в лото забавлялись. Только и слышно было на базе, где они жили: «тридцать три», «двадцать пять», «сорок шесть». Аркадий Ива­нович Чернышев все переживал: «Когда они только поумнеют!»

— Чем же вы свой досуг заполнят?

— Только противопоставлять не нужно. Я читать любил, му­зыку эстрадную, кино. К книгам сестры меня с детских лет приобщили. «Войну и мир», хоть и не без труда, но одолел. «Тихий Дон» с интересом прочитал, «Старик и море» Хемин­гуэя, всего Голсуорси. «Сагу о Форсайтах» и позже перечиты­вал. Нормально, с удовольствием.

Разве что с Пушкиным и Лермонтовым у меня роман не сложился. Может, преподавали нам так, но еще в школе для себя решил, будь я их современником, оказался бы на стороне Дантеса и Мартынова.

— Какой вы, однако, жестокосердный...

— Шутки шутками, но ей-богу было такое ощущение. Разве можно так себя над другими ставить?

Сейчас чаще детективы в руки беру. Думать особо не над чем, а захватывает. «Слепой киллер» — от одного названия мо­роз по коже. Другие времена настали, но когда показывают ста­рые советские кинокомедии — обязательно смотрю. «Карна­вальная ночь», «Неподдаюшиеся», «Бриллиантовая рука». Мне, кстати, когда-то кагэбэшники рассказывали о том, как сюжет «Бриллиантовой руки» родился.

— Поделитесь...